Качество человеческих взаимоотношений во многом зависит от того каким образом мы общаемся друг с другом. Это зависит не только от того, что мы говорим, но также от того, как мы это говорим; не только от того, что мы делаем, но также от моти¬вов, скрытых за нашими поступками. Тон нашего голоса и мель¬чайшие наши действия - все это является элементами общения, а ведь многие из нас даже не подозревают об этом.
Когда партнеров по браку удерживают воедино узы любви, взаимное уважение, желание сделать приятное и стремление проявлять заботу друг и друге, то общение невольно принимает формы, отражающие эти чувства, и придает мужу и жене чувст¬во уверенности друг в друге, безопасности и взаимной зависимо¬сти.
Когда взаимоотношения искажены несбалансированной за¬висимостью или подозрениями, враждебностью, безмерными требованиями и ожиданиями, то эти недостатки проявляются в том, каким образом эти люди общаются друг с другом.
Если мужчина женится на женщине потому, что его привле¬кают в ней ее теплые материнские качества, а именно так посту¬пают многие алкоголики, то скорее всего он будет в зависимом положении. А она, привлеченная к нему подсознательным жела¬нием проявлять материнскую заботу по отношению к кому-либо, станет единственным практичным членом данной семьи. Может случиться, что позже она начнет жаловаться, что он не выполняет своей роли главы семьи, не подозревая даже о том, что это она сама взяла в свои руки все бразды правления и осу¬ществляла все руководство. А пока она сама руководит им, детьми всем хозяйством и финансовыми делами, она переполне¬на жалостью к себе из-за того, как много всего взвалено на ее плечи.
Если он пьет, то ее постоянная забота о нем помогает ему уклоняться от предложений по оказанию помощи. У него нет стимулов жить трезвым. Она же убеждает себя, что делает все, что только может ради него; она еще не поняла то, что она поняла бы в Ал-Аноне, что защита от последствий выпивки только помогает алкоголику продолжать пить.
Когда он напьется, она реагирует на это укоряя его за такое поведение, но это самое неудачное время для каких-либо попы¬ток общения с ним. Фактически именно эти укоры ведут к се¬мейным раздорам.
Пока она не узнает, в чем именно заключается неправиль¬ность ее отношения, и как изменить себя таким образом, чтобы он столкнулся с необходимостью нести ответственность за свои поступки, атмосфера в семье вряд ли изменится.
Если мужчина женится на женщине потому, что она застен¬чивая, скромная и послушная, он подсознательно выбирает же¬ну, которая удовлетворяет его желанию доминировать. Если оказывается, что она - алкоголичка, то он получает как раз то, что хотел - человека, который во всем зависит от него, и это вне зависимости от того, с каким отчаянием в душе он думает, что хочет, чтобы она перестала пить. Он тоже будет покрывать ее пьянки, защищать ее от публичного позора и принимать на себя всю ответственность, которую должна бы нести она сама.
Такие нездоровые взаимоотношения часто встречаются в браках с алкоголиками, и они неизбежно ведут к прекращению общения, которое необходимо в здоровом браке.
Мы можем добиться того, что наши разговоры будут прино¬сить пользу, если мы не упустим из вида тот факт, что алкого¬лик - болен; он страдает болезнью, за которую просто нечестно его винить или наказывать. Но ему следует сказать в надлежа¬щее время и без гнева и упреков, что он натворил и каково его обычное поведение.
Изложенные ниже мысли одного члена АА оказались при¬годными для многих случаев.
«У алкоголика могут наступать провалы. Он вроде бы что-то делает, но обычно потом не помнит, что он сделал или ска¬зал. Он подозревает, что он что-то натворил, и его озабочен¬ность и чувство безымянной вины становятся невыносимы. Если вы жалеете его, то вам может показаться, что это несправедли¬во мучить его рассказами о том до него довела его выпивка. Од¬нако добрее и продуктивнее облегчить его душу и честно рассказать ему то, что он хочет знать. Он имеет право знать до чего довела его пьянка. Если вы будете говорить с ним без гнева и упреков и спокойно расскажете ему, что случилось, то вы по¬можете ему увидеть себя таким, каков он есть.
Моя жена поступала как раз так, и из всего, что привело меня к трезвости, это было самым главным.
Я абсолютно не понимал, насколько я отдалился от своих собственных идеалов, пока однажды утром она не пришла ко мне и не рассказала, что я натворил прошлым вечером. И как только она закончила свой рассказ, она извинилась и тихо вы¬шла, оставив меня одного соображать, что же мне делать даль¬ше.
Следует предоставить алкоголику возможность самому прийти к своим собственным выводам. Если вы скажете ему, как он выглядел, как он вел себя, и что вы думаете о нем в связи с этим, то это на него не подействует. Он опять ухватится за при¬вычное объяснение: «Опять она меня достает», и затаит обиду на вас, которая поможет ему уйти от ответов в это трудное время».
Пока супруга не познакомится с программой Ал-Анона, она автоматически предполагает, что алкоголик может, если захо¬чет, стать трезвым и вести себя лучше, поэтому она упрекает его когда он приходит домой пьяный. А когда период пьянки прохо¬дит, она боится обсуждать с ним даже самые насущные пробле¬мы, опасаясь, что это может дать повод для нового запоя.
Это напоминает об одном собрании, которое побудило чле¬нов Ал-Анона исследовать свои собственные мотивы и понять, как они ведут себя при общении со своими партнерами. На этом собрании обсуждалась следующая тема:
Говоришь ли ты то, что думаешь? Думаешь ли ты то, что говоришь?
Многие трудности, препятствующие установлению нормаль¬ного общения, создаются не только алкоголиком, но и его суп¬ругой. Стрессы и неопределенности, влияющие на нее каждый день - ужас, страх, гнев - настолько затемняют ее мыслитель¬ные способности, что в большинстве своем ее реакции эмоцио¬нальны и часто непродуктивны.
Председательствующая на собрании спросила членов: «Почему мы не говорим то, что мы думаем? Почему нам не хва¬тает честности предъявить нашему трудному партнеру кое-какие неприглаженные, правдивые факты? Конечно же, они вполне очевидны, но если мы не скажем алкоголику, что мы чувствуем, то как же он узнает об этом? Что послужит стимулом для дос¬тижения трезвости, если мы позволим ему думать, что его пове¬дение вполне приемлемо?
Все присутствующие выступали по очереди, вот их ответы:
«Я не говорю то, что думаю, потому что я хочу избежать скандала и неприятностей. Я думаю, что я не научилась разли¬чать между неприятными, критическими высказываниями и ме¬жду простым описанием ситуации, в котором лишь сообщается о том, что случилось с алкоголиком и которое не задевает его чувства».
Следующая из выступавших сказала:
«Я опасаюсь сказать ему то, что я думаю. Обычно я мыс¬ленно только и делаю, что критикую его за все, что он творит, и я знаю, что такое поведение неправильное, потому что он болен. А когда он трезвый, он такой хороший и добрый, что я совсем не хочу вспоминать о прошлых неприятных вещах. Да и к тому же, разве мы не должны прежде всего работать над собой в этой программе? Мне кажется, что говорить ему то, что мы чувству¬ем в отношении его поведения - это тоже самое, что осуществ¬лять за него моральную проверку».
Комментируя эти два высказывания, председательствующая сказала:
«Вы знаете, что нельзя добиться какого-либо улучшения ситуации, если мы не будем последовательны. Если мы не набе¬ремся смелости и не скажем все что нужно пьянице, пока он трезв, то он будет считать, что нет предела тому, что мы можем вынести. Но мы должны знать, что мы думаем, прежде чем мы сможем выразить это в убедительной форме. Мы не можем по¬давлять это в себе и прятаться с головой под покрывалом наде¬жды. Наши мужья имеют право знать, что мы ожидаем от них. Пусть сами решают, хотят ли они жить в соответствии с нашими ожиданиями. Это нечестно не говорить им то, что мы чувству¬ем. Это еще один вид притворства, как будто мы принимаем ситуацию, когда на деле мы ее не принимаем. Это - отступничест¬во. Если мы хотим, чтобы алкоголик смог взглянуть правде в глаза, то мы должны сами сначала посмотреть правде в глаза и безбоязненно поделиться нашими чувствами. Если мы не повто¬ряем одно и то же, то я не считаю, что это пиление, и я также не считаю, что это то же самое, что осуществлять за него мораль¬ную проверку. А как вы думаете?»
Следующая выступающая сказала: «Достаточно плохо уже то, что мы остерегаемся говорить то, что думаем, но еще хуже говорить то, что мы на самом деле не думаем. Моя старая при¬вычка «взрываться» по поводу пьянок мужа сохранялась долго после того, как он стал трезвым членом АА. На все, что меня раздражало, я отвечала первыми же сердитыми словами, кото¬рые приходили мне на ум. Я забывала, что как раз в это время он обретал свое давно утраченное достоинство, и говорила горь¬кие слова, которые задевали его. Я думаю, что я хотела причи¬нить ему боль за все то, что он причинил мне в прошлом. Но теперь я преодолеваю это. Я начала понимать, что те горькие слова, которые я ему говорила, действовали на него - он по-настоящему верил им, а я совсем не имела в виду то, что гово¬рила! Я становлюсь лучше со временем, но я должна все время повторять себе: «Не говори то, что ты не думаешь». И это пре¬дохраняет меня от целого ряда высказываний, о которых я бы потом пожалела».
Итог тому, к чему в конце концов пришли участники собра¬ния, был подведен председательствующей.
«Мы можем говорить то, что мы думаем только в том слу¬чае, если у нас есть мужество быть честными как перед собой, так и перед другими. Мы должны знать, почему мы говорим те или иные вещи. Если это делается с целью произвести впечатле¬ние, унизить, выразить нашу жалость к себе или раздражение, то говорить такое не следует. Это только отдалит нас друг от друга в то время, когда мы хотим сблизиться! Мы можем говорить только то, что мы думаем, если мы научимся останавливать торопливые высказывания прежде, чем они сорвутся с языка.
А сейчас давайте все пойдем домой и постараемся строже следить за тем, чтобы мы говорили то, что думаем и не говори¬ли то, что не думаем».
О чем говорят ваши действия?
Если мы будем всего лишь рассказывать алкоголику то, что мы ожидаем от него и что мы чувствуем, то это может не дать никакого результата. Он может просто проигнорировать все ска¬занное нами. Повторять все снова и снова означало бы надоедать ему. Поэтому иногда мы считаем, что нужно предпринять кое-какие действия.
Действия - это тоже вид общения. Они говорят: «Я уважаю твое право жить так, как ты хочешь, но у меня тоже есть это право. Я не допущу, чтобы твоя выпивка стала самым важным элементом моей жизни».
В приведенной ниже типичной дискуссии, произошедшей на собрании Ал-Анона, предлагаются способы решения этой про¬блемы.
«Если мой муж каждый вечер по дороге домой с работы заходит в бар, то трудно сказать, когда он наконец доберется до дома. Если мы дома обедаем в одно и тоже время, то он может прийти к самому концу обеда. И тогда он выражает свое недо¬вольство, потому что мы его не дождались. Я стараюсь сделать ему обед вовремя, а потом подогреваю его, но к десяти или одиннадцати часам обед все равно становится сухим и невкус¬ным, и муж может швырнуть мне обратно тарелку. Я знаю, что я не могу рассчитывать на его здравый смысл, но что же мне делать?»
Один член Ал-Анона ответил так:
«Когда он будет трезвым, скажите ему, что вы хотите, что¬бы ваши дети обедали в одно и то же время и что вы тоже хоти¬те обедать в определенное время, а потому обед будет в шесть часов, вне зависимости от того, успеет он к этому времени или нет».
Другая участница собрания Ал-Анона добавила:
«А почему нужно вообще что-то говорить? Действия гово¬рят громче слов. Если он вполне может успеть прийти домой с работы к шести часам, то устраивайте обед в шесть и обедайте в это время, вне зависимости от того, придет он или нет».
Третья участница собрания сказала так:
«Я не согласна с этим. Это правда, что «действия говорят громче слов», но если вы ничего не скажете ему, когда он трез¬вый, то он не будет знать, что ожидать от вас. Следующий раз у вас дома снова будет сцена, когда он поздно придет, и бесполез¬но взывать к его здравому смыслу, когда он пьяный. Вы можете объяснить ему, что вы приняли такое решение отнюдь не пото¬му, что вы не хотите, чтобы он ел вместе со всей семьей. Это означало бы, что вы наказываете его. А ведь дело обстоит со¬всем не так, вы просто считаете, что для детей будет лучше,
если они будут есть в одно определенное время. В результате семья больше не зависит от его выпивки».
Один муж сказал следующее:
« Проработав целый день и придя домой, застаешь свою же¬ну настолько пьяной, что она не в состоянии приготовить обед ни мне, ни детям. В те периоды, когда моя жена не пила, я садился с ней и разговаривал спокойно и разумно, как только мог. Я ска¬зал ей, что только она сама может справиться со своим пристра¬стием к выпивке, но что я, со своей стороны, могу предпринять определенные шаги, благодаря которым ее пристрастие к выпив¬ке перестанет влиять на то, как питаюсь я и дети. Я договорился с соседкой, чтобы она приходила и готовила нам еду. Это про¬должалось три недели, затем моя жена попросила дать ей воз¬можность снова взяться за готовку. И хотя она по прежнему напивается каждый вечер, теперь она, по крайней мере, ждет, пока не приготовит ужин. Я считаю, что это пример случая, ко¬гда мы «можем изменить то, что в наших силах».
Эти предложения имеют общие черты: они честные и пря¬мые, мужественные и твердые, в них не содержится обвинений или критицизма и они сделаны в вежливой форме.
Совсем непросто вести себя так. Однако, используя такой уровень общения мы достигаем сразу нескольких целей: мы ут¬верждает нашу индивидуальность и уважение к себе; лицо, к которому мы обращаемся, не может неправильно истолковать смысл наших слов; и в них не таятся остатки нашей жалости к себе из-за совершенных несправедливостей.
Как справляться с гневом
То, что алкоголизм делает с нами, вызывает чувство обиды. Обида рождает гнев, но мы должны справиться с гневом ради нашего собственного здоровья и духовного роста.
Совместная жизнь с алкоголиком приносит разочарования и вызывает конфликт за конфликтом. Даже тогда, когда супруга начала узнавать и использовать принципы Ал-Анона и научилась не ухудшать ситуацию в семье путем ведения споров, поведение алкоголика будет часто заставлять ее бурлить от гнева.
Как до, так и после достижения трезвости, алкоголик мо¬жет говорить и делать разные вещи, которые будут ее беспоко¬ить. Обида может принять форму внутреннего, невыраженного гнева, а в тех из нас, кто более вспыльчив, привести к взрывным, бессмысленным, повторяющимся эмоциональным вспышкам. Если позволить себе продолжать вести себя таким разруши¬тельным образом, то не следует ожидать какого-либо реального духовного роста или эмоционального подъема.
По мере изучения программы Ал-Анона мы все глубже по¬стигаем себя и учимся использовать более цельные методы ос¬вобождения от чувства враждебности, отыскивая его причины и анализируя свой духовный мир. В противном случае это чувство может привести к двум нежелательным последствиям:
1) Мы подавляем гнев, загоняя его вглубь, где он продолжа¬ет терзать нас, и в результате заболеваем умственно и физиче¬ски.
2) Мы «выплескиваем» наши чувства на других, особенно на детей, на чье развитие серьезно может повлиять неразумное и враждебное поведение родителей.
Одна женщина, член Ал-Анона, таким образом проиллюст¬рировала это на собрании:
«Когда я первый раз пришла в Ал-Анон, битая жертва, по¬бежденная во многих скандалах с мужем, произошедших во время его выпивки, я услышала одну фразу и уцепилась за нее.
«Не произноси ни слова, вне зависимости от того, что гово¬рит он!»
Я думала, что в этом и заключается весь фокус, поэтому я немедленно начала практиковать полный самоконтроль, когда он пил. Я считала, что я представляю собой образец безмятеж¬ности. Однако, это, похоже, приводило его в еще большую ярость; он хотел, чтобы я как обычно помогла ему создать ат¬мосферу открытого скандала.
Но хуже всего было то, что такое поведение сделало со мной. Оно родило во мне столь глубокое разочарование, я стала столь нервной, что я начала вымещать это на наших детях. Са¬мые ничтожные мелочи, вроде пролитого молока или других детских шалостей, могли привести меня к неконтролируемой яростной вспышке, которая продолжалась до тех пор, пока я не истощалась и не садилась бессильно дрожа от страха при мысли о том, какие вред приносит мой дикий нрав моим маленьким детям. Я поняла, что я наказываю их за свои страдания. Я знала, что я должна найти другие способы выражения таких чувств.
Вскоре после этого мне повезло, а может быть именно так и бывает в Ал-Аноне, и я услышала, как одна женщина из другой группы рассказывает историю, которая очень напоминает мою. Она рассказала, как она справилась со своим гневом вместо то¬го, чтобы загонять его вглубь или вымещать на невинных жерт¬вах. Вот ее история, представленная в точности в том же виде, в котором она изложила ее мне, чтобы помочь разрешить мою проблему:
«Когда мой муж пил, у нас происходили постоянные сканда¬лы. Теперь я понимаю, что часто их начинала я, когда он прихо¬дил домой пьяный. Результат всегда был один и тот же. Я доходила до совершенного сумасшествия и состояния беспомощ¬ности от того, что я ничего не могу с этим поделать.
Чтобы избавиться от моих тяжелых чувств (а гнев давал мне много энергии) я уходила на задний двор и копала. Я представ¬ляла дело так, словно я копаю могилу для своего мужа; я не могу вам даже рассказать сколько раз я похоронила его на зад¬нем дворе! В конце концов я накопала целую грядку, на которой можно было посадить растения. Когда на этой грядке начали расти цветы и овощи, я перестала копать, я получала огромное удовлетворение от того, что я выдергивала сорняки и представ¬ляла себе, что я выдергиваю ему волосы. Все лето я избавля¬лась от своего чувства обиды на собраниях Ал-Анона, доставляя его туда в виде ярких букетов!...
Когда вы срезаете овощи для приготовления подливки, то это может вам доставить такое же удовлетворение, как если бы вы отрезали кому-то голову - и кроме того эта операция имеет дополнительные выгоды.
Когда вы хотите «истереть кого-либо в порошок», то вы можете использовать эту энергию для мытья пола или протирки лаком мебели. А для тех, кто хочет по-настоящему утешиться, один член нашей группы рекомендует заняться выпечкой хлеба. Вы просто возьмите этот кусок теста, разомните его как надо, отколошматьте со всех сторон, поднимите его и изо всех сил шмякните об стол, раскатайте и растяните, как если бы вы раз¬рывали кого-то на части. А в результате вы получите целый про¬тивень отличного, вкусно пахнущего хлеба домашней выпечки -право слово, неплохая премия за освобождение от гнева.
Любое энергичное упражнение дает возможность избавиться от гнева. Такие виды спорта как кегли, гольф и теннис очень хороши для этой цели. В добавление к этому, концентрация на¬ших мыслей на том, как выиграть, освобождает нас от мучи¬тельных дум.
Моя подруга сказала мне, что она раньше она умела ввер¬нуть острое словечко и выработала целый набор непристойных выражений, с которыми она часто обращалась к своим детям. Кто-то посоветовал ей разряжать свои чувства стоя под душем. Она попробовала и обнаружила, что она может говорить все, что захочет, что дало ей сразу две выгоды - она выходила чистая душой и телом!
Другая моя знакомая говорит, что она дает выход своему гневу, записывая на бумаге все , что она хочет сказать. Если мы можем обойтись такими методами, то мы можем себе позво¬лить быть сколь угодно «кровожадными» — никто все равно это не увидит.
Важным является то, что гнев - это естественная реакция на вызывающую разочарование ситуацию. Возможно, мы не в со¬стоянии контролировать то, что мы чувствуем, но мы в состоя¬нии контролировать то, как мы выражаем свои чувства. Сдержи¬вание гнева уничтожает наш душевный покой и часто выражает¬ся физически в виде головной боли, болей в спине и других не¬приятностей. Гнев следует замечать в себе и разряжать как можно быстрее, и не чувствуя при этом за собой вины.
Конечно же, мы должны помнить, что нам никогда не сле¬дует упрекать алкоголика за то, что он болен, но от осознания этого нам не легче выносить все то, что он творит. Мы можем установить с ним спокойное, разумное общение только в том случае, если мы найдем здоровые методы избавления от наших тяжелых чувств».
О чем говорит ваше отношение?
Так много было сказано о методах общения при помощи слов, что мы можем упустить из вида другой важный элемент общения - наше отношение, которое воспринимается отдельно от того, что мы говорим.
Если наше отношение выражает любовь и понимание или даже умеренную терпимость, адресованные к человеку, к кото¬рому мы обращаемся со словами, то наши слова могут быть го¬раздо лучше восприняты. Если мы выражаем гневное обвинение или критицизм, то ситуация может ухудшиться. Простым при¬мером может служить раздраженная супруга, бросающаяся словами в своего мужа, как в собаку камнями. Ее отношение немедленно выводит его из себя и начинается громкая ссора.
Если же она на деле ощущает презрение к нему, которое выражается в манере ее общения с ним, то это, возможно, сим¬птом ее заболевания и необходимости лечения путем ознаком¬ления с опытом других, что и дает Ал-Анон.
Если мы произносим добрые слова, но общим своим выра¬жением мы демонстрируем воинственность, то это принижает все то, что мы говорим. Если мы честно оценим наше поведение, то увидим, что отказ от любых оправданий, которые мы выду¬мываем для себя, может принести только пользу.
Возможно, мы подавляем в себе то, что должно быть от¬крыто обсуждено, потому, что мы сомневаемся в нашей способ¬ности спокойно и разумно разобраться в этом вопросе; мы боимся, что данная тема слишком остра, и мы устроим ссору. Мы узнаем в свое время, что нет слишком острых вопросов для обсуждения, есть лишь слишком острая манера общения при таком обсуждении и персональные выпады, которые мы добав¬ляем, будучи в гневе.
Однажды на собрании Ал-Анона одна из присутствующих задала вопрос об определенной проблеме, и все члены, один за другим, начали высказываться и предлагать решения.
«Когда мой муж приходит домой пьяный и у него начинается провал памяти он приходит в ярость практически от всего. Я не отрицаю, что часто являюсь тому причиной. Я работаю над этим и думаю, что добилась некоторого успеха, следуя правилу не вести с ним разговоры в неподходящее время и в неподходящей манере. Но прошлой ночью у меня произошел срыв. Я сделала замечание, которое его по-настоящему задело, и после этого в течение пяти минут он разгромил кухню и пробил большую ды¬ру в стене.
Сегодня утром за завтраком я не проронила ни слова и он тоже молчал. Он страдал от сильнейшего перепоя и ему явно было плохо. Мне было так жаль его, что мой первый импульс был утешить его и представить вчерашнюю историю как нечто не заслуживающее серьезного внимания. Я знала, что я не должна этого делать, но мне не хотелось ранить его. Что мне следовало бы сделать и что мне делать теперь?» Ответы членов группы:
1 -ая выступающая: «Если он поднимет эту тему, просто от¬ветьте на его вопрос самым обычным тоном, как если бы вы знали, что когда он натворил все это, он был сам не свой. Если ваше отношение покажет, что вы его не вините, то это будет го¬раздо эффективнее, нежели объяснение всех деталей, и у вас будет гораздо меньше шансов поставить его в такое положение, когда он будет вынужден защищаться».
2-ая выступающая: «Если он ничего не сказал, то подождите парочку дней, а затем скажите ему очень спокойно: «Я думаю, что нужно сегодня вызвать штукатуров и заделать дыру, ты со¬гласен с этим? А может ты считаешь, что мы сможем заделать ее сами?»
3-я выступающая: «Я не согласна. Я бы оставила дыру не¬тронутой, как напоминание о том, что он натворил, и она бы стояла в таком виде, пока не надоела бы ему до такой степени, что он заделал бы ее сам.
Это вызвало бурю протеста: три руки взметнулись вверх.
«Не забывайте, что алкоголик болен!» «Мы не должны на¬казывать, алкоголик в достаточной мере наказывает сам себя!» «Это только ухудшит дело».
Председательствующая восстановила порядок и дала слово следующей выступающей, которая предложила, чтобы женщина сказала своему мужу: «Когда у тебя начинаются эти неконтро¬лируемые приступы ярости, я всегда боюсь, что ты можешь причинить вред кому-либо из наших детей». Ему нужно сказать, что его выпивка может привести к серьезным последствиям».
Один мужчина сказал следующее: «Никакие предупрежде¬ния о возможной опасности никогда не могли удержать алкого¬лика от выпивки!»
Одна женщина, член Ал-Анона со стажем, которая спокойно слушала спор, попросила слова. Она сказала: «Мне кажется, в данном случае важно, что мы не должны избавлять алкоголика от последствий, вызванных его выпивкой. Мне данная ситуация в целом представляется довольно простой - он сделал дырку в стене, он и должен ее заделать, если он способен на такое, или заплатить, если он не может ее заделать сам.
Аналогичная история произошла со мной, с той только раз¬ницей, что мой муж упал на кухонный стул и поломал его. На следующий день я сказала: «Вчера вечером ты упал на этот стул
и сломал его. Не мог ли бы ты его починить?» Никакого крити¬цизма, никакого шума, просто факты — ты поломал, ты и почи¬ни. Поскольку я говорила спокойно и не укоряла его, ему не нужно было защищаться. Он сам был не рад тому, что натворил, и был рад ухватиться за шанс исправить положение».
А в конце поступило предложение просто вызывать полицию в любом случае, когда алкоголик использует физическую силу.
В большинстве своем высказанные соображения отличались разумностью, но окончательное решение должна была принять сама пострадавшая, руководствуясь при этом характером своих взаимоотношений с мужем. Общий принцип этих высказываний, фундаментальный для мировоззрения Ал-Анона, заключается в том, что не надо винить алкоголика — это не должно проявлять¬ся ни в слове, ни в отношении.
Пять принципов общения
Одна женщина, член Ал-Анона, однажды сказала, что она выработала для себя небольшой набор правил для общения со своим мужем, алкоголиком со стажем, который в конце концов бросил пить. Ее попросили рассказать об этих правилах и вот что она поведала.
«Обсуждай, но не нападай. Когда мой муж все еще пил, бла¬годаря этому правилу мне удалось избежать множества ссор, которые только ухудшили бы дело. А когда он был трезвый, и фокус смещался на настоящие личностные проблемы, то мне, конечно же, вновь нужно было придерживаться этого правила. Трезвый алкоголик обладает повышенной чувствительностью к критицизму; и когда он только что бросил пить, его уважение к себе все еще довольно хрупкое. Он столь восприимчив к оттор¬жению, что он воображает его даже там, где его нет. Любая, сказанная мной фраза, которая представляется ему критикую¬щей его как личность, вызывает его эмоциональную, защитную реакцию. Если у меня беда, то я рассказываю ему, что я чувст¬вую. Если это всего лишь небольшая неприятность, то я иногда говорю: «Я знаю, что это мелочь, но это меня огорчает, поэтому я решила, что, возможно, тебе было бы интересно узнать об этом».
«.Говорите тихо и ласковым голосом». Я много раз посту¬пала иначе, пока наконец не поняла, что когда чувства на пределе, то и голос на пределе - и тогда начинаются неприятности. Если то, что я сказала, вызывает его громкую реакцию, то я просто выхожу из комнаты. Это, конечно же, еще более раз¬дражало его и некоторое время он шел за мной и кричал вслед: «Как ты смеешь уходить, когда я говорю с тобой!» Но в конце концов я убеждала его, говоря с ним, слава Богу, тихим голо¬сом, что дни, когда мы орали друг на друга прошли, и он будет удивлен вызванной этим переменой в атмосфере семьи!
«Сосредоточься на основной теме». Когда я стала говорить ему различные вещи, мне показалось, что я пользуюсь этой воз¬можностью для того, чтобы заодно упомянуть о десяти разных других темах, которые мне хотелось обсудить с ним. В конце концов я заставила себя сесть и сказала себе: «Достаточно об¬суждать какую-либо одну тему за один раз. Если я смешаю все темы воедино, то все кончится тем, что мы начнем спорить о его двоюродном брате Джо и моей тете Шарлотте».
«Слушайте его жалобы». Когда наступает моя очередь вы¬слушивать его жалобы на меня, я продолжаю оставаться вос¬приимчивой к тому, что он говорит, напоминая себе, что я хочу оставаться спокойной, открытой и разумной. Может быть он говорит мне что-то, что мне нужно знать для того, чтобы я ста¬ла лучше.
«Не выставляй требований». Я всего лишь рассказываю, то, что считаю нужным и не говорю ему, что надлежит сделать. Если он хочет что-либо предпринять, то он может сам найти решение проблемы. Если же он не хочет ничего делать на этот счет, то говорить ему о том, что он должен сделать, означало бы вести спор о решении проблемы, вместо того, чтобы обсуж¬дать эту проблему. Когда вы даете ему выбор, то вы оставляете открытым путь к взаимному разрешению проблемы. Поверьте, что мне было очень трудно преодолеть свое убеждение, что «мой способ — самый правильный».
Ключевое слово при общении
Мы хотим рассказать историю одной женщины, члена Ал-Анона, которая сделала интересное открытие, обнаружив одно слово, и о том, что это слово сделало для нее.
«После того, как мой муж вступил в АА и стал поддержи¬вать трезвость, я вступила в обычный период пребывания на седьмом небе, о котором мы уже достаточно наслышаны. И хотя к тому времени я уже имела четырехлетний стаж пребывания в Ал-Аноне, мое отношение к случившемуся можно было сумми¬ровать следующим образом: «Я выиграла эту битву!»
Я прочла всю литературу. Я редко пропускала собрания группы. Тогда почему же мне понадобилось так много времени, чтобы прозреть? В конце концов я поняла, что я так до конца и не приняла Первый Шаг! Я так и не отказалась от идеи, что моя главная цель заключается в выигрыше битвы с мужем и дости¬жении его трезвости.
Никто не мог дать лучший совет новичку, нежели я. «Не обращайте внимание!» - сказала бы я новому члену Ал-Анона. «Это не ваша проблема. Он болен. Вы должны преодолеть не¬достатки своего характера и научиться не обращать внимание на все остальное».
Я посчитала, как многие другие жены, что мое замужество дает мне право руководить мужем. Я чувствовала, что он при¬надлежит мне, и я каким-либо образом смогу приспособить его к своему образу мышления и стилю жизни.
Теперь я знаю, что он, возможно, обратился бы за помощью гораздо раньше, если бы я последовала моему собственному со¬вету, который я столь охотно давала другим.
Итак у меня был трезвый муж и я торжествовала, будучи на седьмом небе.
Постепенно я обнаружила, что я не подчинила его себе. Я не изменила манеру своего поведения. Я старалась говорить ему сколько собраний АА он должен посещать, я руководила им в тысяче мелочей нашей повседневной жизни. Я раздражалась, когда он оказывал сопротивление, которое становилось все сильнее по мере того, как он все в большей мере овладевал про¬граммой АА. И чем больше он сопротивлялся, тем сильнее я боролась с ним.
Наш брак, как таковой, уже давно потерпел крушение на скалах его алкоголизма. Естественно, что я надеялась, что те¬перь, когда муж больше не пьет, мы восстановим нормальный образ жизни. Но нам это не удалось. И я не понимала почему так происходит, потому что я по-настоящему не овладела принципа¬ми Ал-Анона.
Я думала, что он холоден ко мне потому, что он интересует¬ся другими женщинами в своей группе. Я становилась все более и более ревнивой и подозрительной. Я стала подслушивать его телефонные разговоры, рыться в его карманах, ходить следом за ним. В конце концов я стала более издерганной и эмоционально взвинченной, чем я была тогда, когда он пил. Наши ссоры стали настоящими поединками и после каждой из них я испытывала все большее разочарование по отношению к сложившейся ситуа¬ции.
Говорят, что можно дойти до ручки. Я дошла. Я поняла, что это только начало — добиться с помощью АА, чтобы он не пил. Нужно еще кое-что изменить в себе и я должна сделать это са¬ма. Будучи в полном отчаянии, я обратилась к Ал-Анону за по¬мощью, как может обратиться только тонущий человек, уже в третий раз едва вынырнувший на поверхность. Что-то позволило мне постигнуть такие истины, которые я не могла принять рань¬ше:
Во-первых, мой муж - это личность, это отдельный само¬стоятельный человек, Божье чадо - и отнюдь не моя собствен¬ность.
Во-вторых, мое желание командовать разрушает наши от¬ношения, если они уже не разрушены до такой степени, что их нельзя восстановить.
В-третьих, я попытаюсь решить мою проблему очень просто и покорюсь Божьей воле, которой я должна была покориться с самого начала.
Я добилась всего этого благодаря одному слову: вежливо¬сти.
Люди доброго нрава обычно не испытывают сложностей, когда хотят быть вежливыми с незнакомыми людьми и друзья¬ми. А вот в тех случаях, когда мы испытываем сильные чувства, нас качает, как маятник - мы доходим до крайностей, пытаясь выразить нашу симпатию или неодобрение. Мы столь глубоко чувствуем, что мы обращаемся с самыми близкими людьми, как будто они являются частью нас. Когда нам не нравится то, что они делают, мы боремся с ними, вместо того, чтобы бороться со своими недостатками.
То, что я всегда держала в уме это слово - «вежливость», напоминало мне, что суть человека, с которым я живу, не за¬ключается в одном слове «муж». Он также человек, личность, индивидуум, он работает, зарабатывает на жизнь. Он помогает страдающим людям в АА. Он является человеком, чей жизненный опыт полностью отличается от моего; у него есть разум, душа, спектр эмоций - и это уникально во всем. Он - человек, которого надлежит уважать, с кем надлежит считаться и с кем надлежит обходиться вежливо.
Наблюдая отношения во многих браках, в том числе и в сча¬стливых, я заметила, что настоящая вежливость в них практиче¬ски отсутствует. А ведь как раз она является тем самым качест¬вом, которое мы должны проявлять по отношению к любому человеку, и особенно по отношению к тем, кого мы любим. Я наблюдала интимность, глубокое чувство единства, но крайне редко удавалось обнаружить подлинную ненавязчивую вежли¬вость.
Кажется, что это мелочь, но она оказалась очень полезной для меня и помогла мне полностью изменить свое мнение о мо¬ем муже и нашем браке. Эта мысль пришла ко мне в минуту величайшей нужды, когда мой друг дал мне почитать книгу «ПРОРОК» Халиля Гибрана, в которой о браке говорится сле¬дующее:
«Пусть в вашем чувстве единства будут пространства. Лю¬бите друг друга, но не превращайте любовь в оковы. Делитесь друг с другом хлебом, но не ешьте от одного ломтя».
Я поняла, что вежливость порождает вежливость. Благода¬ря ей вы в большей степени удовлетворены собой. Она вынужда¬ет других, особенно ваших близких, пересмотреть свое отноше¬ние к окружающим.
Она принесла пользу мне. И она может принести пользу вам, если у вас хватит доброй воли и терпения, чтобы испытать ее на деле».
