Если вы еще теснее приблизились к восприятию химической зависимости как заболевания, то вы проделали гигантский шаг к тому, чтобы помочь человеку, вызывающему вашу обеспокоенность. Теперь вам следует узнать о том, что сам он, вероятно, придет к осознанию этого одним из последних.
Замедленное понимание (или непонимание) проблемы еще один из симптомов болезни. Причины такого неприятия кроются в характере воздействия химической зависимости на человека и его окружение, а также в позиции нашей культуры пития и употребления наркотических веществ которая фактически благоприятствует внутреннему компромиссу с самим собой и еще более усиливает отрицание.
Алкоголь самый обычный и широко используемый в нашем обществе наркотик*. Он одобрен и узаконен обществом; любой, достигший совершеннолетия, может купить и употребить его. Спиртное привычно подают в открытых для широкой публики ресторанах и в частных домах, во время банкетов на службе, в театрах и на борту самолетов. Хлопанье пробок шампанского необходимый атрибут наших торжеств; ни одно застолье не обходится без вина; и, более того, мы позволяем нашим детям впервые отведать пива, когда у них еще молоко на губах не обсохло.
В Институте Джонсона мы наблюдали достаточно случаев, чтобы прийти к печальному выводу: любой член нашего общества, который потенциально может стать химически зависимым, непременно таковым будет. Но американцы не единственные, кто подвержен этому заболеванию; проблема имеет мировые масштабы. В Советском Союзе алкоголизм давно стал серьезной проблемой, хотя это было публично признано лишь в середине 1980х гг. Миллионы алкоголиков во Франции, Англии, Италии, Испании, Китае, Центральной и Южной Америке в самом деле, повсюду, где употребление спиртного явно не запрещено национальной религией. (И даже в тех странах, где существует запрет, потребление алкоголя растет).
Масштабы проблемы и сам факт, что она преодолевает все расовые, социальные, экономические и географические барьеры лишнее доказательство того, что химическая зависимость это, действительно, болезнь. Иначе почему бы многие миллионы добровольно предпочли поведение, столь явно ведущее к саморазрушению? Разве возможно, чтобы у людей всей планеты развивались одинаковые симптомы, одинаковая болезненная тяга, одни и те же сопутствующие болезни, если бы корень их страдания на самом деле заключался в недостатке самоконтроля? Большинство людей, случись им заболеть какойлибо болезнью, начинают пытаться найти от нее лечение, при условии доступности для них медицинской помощи. Вот тутто и кроется отличие химической зависимости от всех других заболеваний. Люди, страдающие ею, как правило, сами добровольно не ищут лечения, так как не сознают, что они больны. Это происходит потому, что химическая зависимость всегда сопровождается эмоциональным синдромом, который является ее уникальной особенностью и эффективно блокирует сознание того, что болезнь существует. * Употребление марихуаны, ингалянтов и стимуляторов непрерывно растет причем среди людей все более молодых возрастов. В 1995 году Мониторинг "Исследование будущего", проведенный Национальным институтом по проблемам борьбы со злоупотреблением наркотиками, выявил, что почти каждый второй старшеклассник пробовал марихуану.
Для того чтобы понять, что такое эмоциональный синдром, необходимо проследить поступательное развитие заболевания с самого его начала. Мы воспользуемся наглядным средством, называемым "Схемой эмоций", чтобы на примере проиллюстрировать, что происходит, когда и почему. Проще говоря, "Схема эмоций" представляет собой прямую линию, вдоль которой можно теоретически разместить весь спектр доступных человеку эмоций, располагая их от душевной боли до эйфории.
Схема эмоций:Теперь давайте представим себе нашего "героя", которого мы назовем Эдд. Он обычный, нормальный человек настолько нормальный, что такого в жизни, вероятно, и не бывает! *
Наконец, хотя на этом примере мы поясняем развитие алкоголизма, эмоциональный синдром точно так же присущ любой форме химической зависимости. Эдд точно "с таким же успехом" может употреблять кокаин, марихуану, барбитураты, обезболивающие или транквилизаторы любые наркотические препараты модификаторы настроения.
В один прекрасный день Эдд впервые пробует напиток, содержащий этиловый спирт. Он и так, как обычно, чувствует себя неплохо, но под действием напитка ему становится еще лучше в самом деле, ну очень хорошо. Довольный собой, он движется в желанном направлении от 1 к 2 на нашей "Схеме эмоций". Он думает: "Вот здорово! Как же я раньше не знал об этом чуде?" Когда Действие напитка спадает, он возвращается обратно, туда, откуда стартовал в эмоциональном плане. Эдд только что вступил в фазу 1 химической зависимости.
Для простоты мы предпочли сделать нашего героя мужчиной. Разумеется, химическая зависимость не выбирает свои жертвы ни по половому признаку, ни по признаку сексуальной ориентации. Мы также предпочли сделать его взрослым мужчиной, чтобы не вдаваться в объяснение дополнительных осложнений, сопутствующих химической зависимости у юных.
Первое возлияние влечет пьющего в желанном направлении и дарит ему приятный опыт без каких бы то ни было эмоциональных затрат (от 1 к 2 и снова обратно к 1).
Рано или поздно, он совершает "мудрое" открытие: если от одной порции спиртного становится хорошо, то от двух или трех будет еще лучше! Он понимает, что может регулировать степень перехода своего настроения, дозируя потребление спиртного. Когда эта доза перестает действовать, он попрежнему возвращается в первоначальное положение на "Схеме эмоций", без какихлибо неприятных последствий.
Пьющий узнает, что степень перехода настроения зависит от дозы (от 1 к 3 и снова обратно к 1).
В процессе "учебы" Эдд приобрел значительный опыт, и вот что он выяснил:
Эдду не приходится долго раздумывать над тем, как выбрать желаемое настроение и выпить ровно столько, сколько нужно, чтобы его добиться. Он достигает цели экспериментально действуя и эмоционально чувствуя. Это, известно, лучший способ научиться чемуто новому. Эдд листает страницы учебника по питию; он напрягает лишь локоть, держа бокал в руке. Не важно, что он предпочитает пить: пиво, вино или чистый спирт. Любой из этих напитков приводит его в одинаково счастливое состояние.
Со временем и по мере накопления опыта, Эдд четко усваивает: вернувшись домой с работы в конце долгого утомительного дня, после одной рюмки он всегда начинает чувствовать себя немного лучше, тогда как две или три позволяют ему отринуть все заботы. А после четвертой он чувствует себя просто потрясающе! Он не только наслаждается переменой настроения, но и активно стремится испытать эту перемену. К тому же, он всегда возвращается к первоначальному настроению; он пока еще не расплачивается эмоционально за свое поведение, связанное с выпивкой.
Теперь Эдд находится в фазе II.
Случайный "перебор" в дозе (от 1 до 4), но без какихлибо реальных эмоциональных затрат (снова возврат к 1).
Он уже не просто знает, как употреблять алкоголь чтобы "установить с ним связь". Это связь вполне определенная: своего рода слепая вера. Эдд верит в способность алкоголя снять стресс, смягчить беспокойство и избавить от раздражительности. Он перешел на уровень активного культурного пьяницы стал полноправным членом нашего пьющего общества пьет довольно регулярно и (обычно) не выходит за рамки пристойного.
Еще немного времени и опыта, и его связь с алкоголем углубляется настолько, что он пронесет ее через всю свою жизнь. Опыт базируется на опыте, усиливая и укрепляя ее.
Он может оставаться в фазе II неделями, месяцами или годами. Но невозможно предсказать, как быстро будут развиваться события. Возможно, много позже, оглянувшись назад, он скажет: "Не пойму, что случилось. Бывало, выпивка доставляла мне столько радости. И лишь последние два года все пошло кувырком". Как и большинство химически зависимых людей, он будет переоценивать период счастливого потребления и недооценивать период, когда дела пошли скверно.
Он может даже сознательно напиться по случаю, если на то есть особый повод, который того стоит. Он приходит домой и объявляет жене: "Каролина, милая, я получил прибавку к жалованию! Одевайся; сегодня вечером мы гуляем". Перебрав сверх меры, на следующее утро он просыпается в жестоком похмелье. Голова трещит, желудок бунтует, я непонятно, почему так мучит жажда ведь он довольно выпил накануне. Но даже в этом неприятном положении, страдая физически, Эдд может восстановить свoe эмоциональное состояние без затрат. Он думает: "Что ж я и правда изрядно набрался накануне! Уверен, что сегодня это не повторится! Но повод был славный, я хорошо провел время, дело того стоило".
Многие культурные выпивалы, никогда не переходят из Фазы II к следующей фазе. Они продолжают выпивать в подходящее время и в подходящем месте, к тому же в приемлемых количествах ("столько, сколько надо"). Выпивка попрежнему приводит их к эйфории и, вовремя остановившись, они попрежнему возвращаются в обычное состояние (несмотря на случайные похмелья). Жертвы химической зависимости, однако, никогда не останавливаются на этой фазе. В случае Эдда, наступает момент, когда его пьяное поведение и неумеренные возлияния начинают требовать эмоциональную дань. Это момент, когда он попадает в пагубную зависимость, что сигнализирует об истинном начале болезни. Существует прямая зависимость между эмоциональными затратами и степенью зависимости Чем выше затраты, тем серьезнее зависимость.
Как провести различие между так называемым "нормальным" культурным пьянством или употреблением нар котиков и пагубной зависимостью? Прежде всего, мы должны собрать достаточно сведений о поведении человека, чтобы понять, не изменился ли со временем его характер. Затем мы начинаем задавать себе вопросы.
1. Наблюдаются ли у человека какие-либо признаки усиления ожидания желаемого воздействия алкоголя или наркотиков? Не кажется ли, что человек только и ждет, чтобы испытать это воздействие? Эдд входит в комнату, бросает портфель на стол и заявляет: "Приятель, как приятно взбодриться сухим мартини! Мне нужно выпить; я заслужил глоток". Он может приспосабливать свое поведение таким образом, чтобы в течение дня с гарантией обеспечить себе возможность "принять" в определенный момент (или моменты). Он понимает, что нельзя пить весь день напролет как бы алкоголь не поднимал настроение. Эдд понимает что алкоголь мощная сила, и что необходимо ограничить его употребление. Поэтому он формирует собственный "свод правил" пития. Среди них бывают и такие, как "правило шести часов": "Весь день буду трудиться без отдыха, но как только приду домой в шесть часов обязательно выпью". Эдд придерживается этих навязанных самому себе правил какоето время. Но однажды он ловит себя на том, что с нетерпением поглядывает на часы. Только четы ре. Еще два часа ожидания. Еще два долгих часа. В следующую субботу, в четыре часа, он сидит дома перед телевизором или подстригает лужайку. Он не видит причин, почему бы не глотнуть пивка прямо сейчас. Какой смысл дожидаться шести? На следующей неделе он проверяет свои часы в полдень. К счастью, это время ленча. Стаканчик вина не повредит. Медленно, незаметно Эдд меняет свой образ жизни и правила, чтобы удовлетворить свое все возрастающее ожидание желаемого воздействия алкоголя. Он видит своих коллег, выпивающих за ленчем, видит соседей, балующихся пивом за подстриганием лужаек. Раз все это делают, значит, можно и ему. Эдд не сознает, что последнее время он без конца "переписывал" свои собственные правила до тех пор, пока у них не осталось ничего общего с первоначальным вариантом. В конце концов, он может вовсе от них отказаться.
2. Не начал ли человек более строго придерживаться времени и поводов, ставших привычными для выпивки и употребления наркотиков? Не чувствует ли человек себя "обиженным", если ктото или чтото неожиданно нарушает его установившийся обычный режим пития? Эдд уже на полпути к заветному шкафчику, когда Каролина заявляет: "Обед на столе; помни, сегодня у нас собрание учительскородительской ассоциации". Эдд на ходу останавливается и говорит: "Что значит, обед на столе? Я еще не хочу есть". Каролина отвечает: "Если ты не поешь сейчас, то у тебя просто не будет возможности. Мы должны выйти через полчаса". Эдд, теперь уже с раздражением, возражает: "Но я же в это время отдыхаю! (Следует понимать: "В это время я выпиваю руки прочь!") Каролина говорит: "Можешь отдохнуть и позже, когда вернемся домой. Знаешь, я так рассчитывала, что ты там будешь. Сегодня мой доклад". Эдд возражает: "У меня действительно выдался тяжелый день. Помоему, я не выдержу это собрание. Я бы и рад поприсутствовать, но не могла бы ты пойти без меня? А так у меня будет возможность расслабиться, а когда ты вернешься, то обо всем мне расскажешь. Договорились?" Эта сцена будет разыгрываться вновь и вновь" с бесконечными вариациями. Эдд ни в коем случае не позволит вмешиваться в отведенное для выпивки время.
3. Не приходится ли человеку для достижения того же эффекта, что и прежде, увеличивать порцию спиртного или дозу наркотика? Обычно Эдд перед обедом пропускал один бокал мартини; в последнее время он выпивает и второй. А иногда и третий. Но с виду он все тот же, прежний Эдд. Увеличение потребления алкоголя привело к устойчивости к его воз действию. Алкоголику, который заявляет, будто способен "перепить любого", частенько это удается просто потому, что для достижения перехода настроения, к которому он стремится, ему требуется большее количество спиртного. Наблюдается еще одно существенное изменение: теперь бывают случаи, когда Эдд изо всех сил домогается этой второй (или третьей, или четвертой) рюмки. Вот по чему мы задаемся вопросом:
4. Сколько же изобретательности приходится проявить человеку ради того, чтобы получить добавочную порцию спиртного? Многие годы вы приглашали Эдда к себе на вечеринку, но вот в последнее время он начал брать на себя роль барменавиночерпия. Теперь именно он суетится рядом со словами: "Позволь мне наполнить твой бокал". Естествен но, поэтому у него предостаточно возможностей скоренько наливать и себе. Поэтому пока все остальные "уговаривают" вторую "Маргариту", Эдд управляется с третьей или четвертой. Каролина тоже заметила коекакие перемены. Раньше по субботам его бывало не заставишь пойти по какомунибудь домашнему поручению сходить в бакалейную лавку, забрать одежду из химчистки и т.п. Теперь он сам предлагает свою помощь. Но в его маршрут так или иначе входит и посещение местного "водопоя". Эдд фактически заранее изыскивает способы, как встречаться с алкоголем почаще. Некоторые из них хитроумны можно сказать, изобретательны. Чем больше изобретательности, тем сильнее зависимость. Он может тайно прятать (или даже не прятать) бутылки в разных укромных местах, просто дабы быть уверенным, что у него "не иссякнут запасы". Любопытно, но это единственный способ, в котором алкоголики не отличаются особой изобретательностью. Они всегда прячут свои бутылки в тех же самых местах, что и другие алкоголики в гараже, в подвале, в верхнем ящике встроенного буфета. Наркоманам немного легче делать свои "заначки", поскольку они не занимают столько места, как спиртное. А человек, нашедший их, может и не знать предназначения того, что он обнаружил. Сигарету с марихуаной можно засунуть в пачку обычных сигарет; таблетки модификатора настроения можно хранить на дне баночки аспирина. Порошкообразный кокаин для непосвященных похож на некоторые из средств, обычно применяемых в домашнем хозяйстве: детскую присыпку, порошокразрыхлитель для выпечки, сахарную пудру. Часто первым сигналом для супругов (или родителей), указывающим да то, что ктото из домашних употребляет наркотики, служит обнаружение специфических принадлежностей, связанных с употреблением наркотиков. Что касается Эдда, то для него Фаза III уже не за горами. Настает день, когда он выпивает слишком много и, в результате этого, ведет себя довольно странно, а затем, привычно переживая обратный переход настроения, он впервые "проскакивает" отметку нормы на "Схеме эмоций". На следующее утро, добравшись до аспирина, он размышляет о вчерашнем вечере и вспоминает грубые замечания, сделанные им в адрес гостеприимного хозяина, или абажур, который он напялил себе на голову, или как Каролина отняла у него ключи от машины и, настояв на своем, сама отвезла его домой. "Что же произошло вчера вечером?" размышляет он. "Обычно после спиртного со мной такого не бывает". Он чувствует себя неловко. И он, возможно, сконфужен. Ему явно нехорошо.
Платит эмоциональную дань (возвращаясь к обычному состоянию, "проскакивает" за 1).
Затем и это особенно важно он незамедлительно отвечает на собственный вопрос: "Конечно! Я же не закусывал перед тем, как выпить. Я пил на пустой желудок! В следующий раз, прежде чем столько выпить, сперва закушу".
Улавливаете скрытый смысл? Он уже планирует, что сделает в следующий раз, чтобы не напиться до крайности!
Эдд дает свое первое рациональное объяснение произошедшему. Это разумная, естественная, заботливая реакция на ущерб, нанесенный своему "я"; это общечеловеческий способ восстановления задетого самолюбия.
Здесь необходимо сказать еще несколько слов о поиске рационального объяснения.
Когда нормальный человек ищет разумное оправдание своему поведению, чтобы сгладить ощущение неудачи, обычно бывает достаточно привести несколько реальных фактов, чтобы вернуть его от "умствования" к действительности. ("Не говори мне, будто я вовсе не упоминала об обеде в доме моей матери. Мы говорили об этом вчера вечером, и я еще раз напомнила тебе сегодня утром". "Ты права! Думаю, мне просто не хотелось идти".) Но когда поиском разумных объяснений занят химически зависимый человек, это совсем другое дело. Поиск рациональных объяснений становится неотъемлемой частью его жизни. Любому странному поведению всегда находится разумное оправдание, и человек все дальше уходит от реальной действительности, все глубже погружается в иллюзии. Этот процесс все больше и больше закрепляется и, по мере того как прогрессирует болезнь, фактически помогает человеку заниматься самообманом. Рассудок продолжает подавлять чувства и восставать против здравого смысла до тех пор, пока правда не становится недосягаемой.
Нам неизвестно, почему человек скатывается к пагубной зависимости с позиции, которая условно соответствует "нормальному" культурному употреблению спиртного или наркотиков. Но мы можем точно описать, как это происходит, как в поведенческом плане, так и в эмоциональном.
Вновь стоит особо подчеркнуть, что химически зависимый человек попрежнему совершенно не подозревает о том, что его болезнь прогрессирует. В то время как поведение человека становится все более странным, поиск разумных объяснений усиливается, чтобы компенсировать рост числа случаев, требующих эмоциональных затрат. Разумные объяснения больше не торопятся вслед за события ми; они становятся частью повседневной жизни. Они это незримый, изощренный, необходимый и потенциально опасный ответ на чувство страдания.
Чем больше человек верит своим разумным объяснениям, тем больше впадает в самообман.
Наблюдателю, хорошо знакомому с симптомами химической зависимости, не составит труда распознать Фазу III Она поддается описанию, имеет четкие признаки проявления и предсказуемый, прогрессирующий характер.
Что касается Эдда, то ему опять случилось "перебрать и еще больше "отличиться". На следующее утро ему не про сто не по себе; он переживает приступ раскаяния. Его больше не удивляет то, что произошло накануне вечером. Он казнит себя: "То, что произошло вчера, было так глупо".
Испытывает угрызения совести (эмоциональные затраты) по поводу пьянства и сопутствующего поведения (от 1 до 4 и обратно к 1).
По мере того, как идет время, и он продолжает пить неумеренно возможно, не каждый день, но достаточно часто его поведение из странного перерастает в возмутительное, приступы раскаяния сменяются угрызениями совести. Теперь утром после попойки его реакция на "вчерашнее" переходит от "это было глупо" к "Я был так глуп. Как я мог сделать такое?" Эмоциональная боль становится все более невыносимой.
Вслед за следующей пьянкой или той, что последовала за ней, Эдд впадает в серьезную самокритику. Прежнего "Я был глупцом" уже недостаточно; теперь он бранит себя: "Я был дураком. Надо бы позвонить такомуто, извиниться". Он чувствует себя ужасно. Его самооценка низка как никогда.
Платит постоянно возрастающую эмоциональную дань, что приводит к снижению самооценки, деградации его "я" (от 1 до 4 и, со временем, к 1, 2, 3, 4).
Итак, новый, еще более болезненный виток все ускоряющегося падений вниз, из которого выйти еще труднее. В конце концов, эмоциональное истощение становится хроническим состоянием Эдда он чувствует себя ужасно, даже когда не пьет. Возможно, это чувство и неосознанно, но оно всегда неотвязно преследует его. Поначалу испытываемое им состояние сродни разбитости; но неизбежно, по мере того, как Эдд продолжает пить и демонстрировать эксцентричное поведение, оно постепенно перерастает в искреннюю ненависть к самому себе. Последствия каждой попойки отдаются эхом самообвинения: "Я полное ничтожество!" Достигнув этой стадии, Эдд уже очень болен.
Настал тот самый момент, когда любой наблюдатель непременно заметит: происходит нечто серьезное. Меняется характер человека, и ранее невидимые перемены настроения теперь очевидны вспышки гнева, жестокости и недоброжелательности, периоды замкнутости. Изза не правильного характера питания химически зависимый человек может излишне поправиться или, наоборот, пoхудеть. Он (или она) может перестать соблюдать правила личной гигиены.
Заниженное представление о себе как о личности становится хроническим (эмоциональное состояние постоянно сползает значительно ниже 1).
Типичная реакция больного в этой фазе стремление к тому, что мы называем "географическим лечением". Эдд так и не признал, что именно из-за пьянства в его жизни все пошло кувырком; и не признает, потому что до сих пор об этом не знает. Вместо этого он полагает, что причину бед следует искать в других людях или обстоятельствах. "Эта Каролина такая придира; сумей я выгнать ее, мне бы полегчало!" Или: "Не могу больше терпеть свою работу. Изза нее и пью!" Или: "Похоже, пора убраться из этого города начать новую жизнь. Мне нужны перемены!" Он может сопроводить свои убеждения сумасбродными поступками.
Его пьянство полностью вышло изпод контроля. Он заглядывает в бар пропустить стаканчикдругой после работы и его с трудом выпроваживают восвояси перед самым закрытием заведения. Он приносит домой бутылку, собираясь вечером пропустить пару рюмок, а на следующее утро она пуста.
На заключительных стадиях этой фазы, ненависть к самому себе замещается явно саморазрушительными чувствами и настроениями. За "Я полное ничтожество" следует "Я настолько гадок, что можно бы разом со всем и покончить".
Просто резко крутану руль на скорости 60 миль в час, и эта опора моста сразу решит проблемы всех и каждого, в том числе и мои...Окно кабинета достаточно высоко, все, что от меня требуется это перегнуться... Зачем открывать дверь гаража, когда заводишь машину? Можно принять однудве таблетки а можно пригоршню...
Пьяница достигает острых хронических стадий саморазрушительных и, в конечном счете, самоубийственных настроений.
Если болезнь не остановить, у Эдда может развиться явная склонность к суициду, вызванная хроническим состоянием, известным под названием алкогольной депрессии несомненно, одной из главных причин самоубийств в обществе в наши дни.
В этот момент, вы, возможно, мысленно спрашиваете себя, имея в виду Эдда (или вашего близкого, страдающего химической зависимостью), почему он не понимает, что с ним происходит, и не бросит пить?
Представьте себе десять двадцать миллионов опытных алкоголиков, которые ведут себя точно так же, как Эдд. Теперь представьте себе миллионы тех, кто их знает и замечает те же самые симптомы и отклонения в поведении, которые столь явно проявились у вашего близкого. И все они задают тот же самый вопрос и этот вопрос поставлен неверно.
Для правильной постановки вопроса отбросьте последние четыре слова. А затем спросите: "Почему он не пони мает, что с ним происходит?" Ответ прост: потому что не может.
На первый взгляд, это может показаться невероятным. Почему человек, целиком и полностью изменивший свой образ жизни, не ведает, что творит? Как получается, что человек не в состоянии распознать, что с ним происходит, в то время как наркотик становится средоточием его жизни? Как можно не замечать ухудшения своего здоровья, душевного состояния и отношений с окружающими? Он что же, слеп?
Да, самым настоящим образом. Объяснение кроется в эмоциональном синдроме, о котором мы здесь рассказываем.
По мере того, как эмоциональная потребность в алкоголе все более и более обостряется, за пьяным поведением следуют подкрепляющие его рациональные объяснения, сам процесс поиска которых (сначала вполне безобидный) превращается в патологическое нарушение психической регуляции. Неприятные впечатления алкоголика о самом себе блокированы на подсознательном уровне надежной, высокой и монолитной стеной разумных объяснений. Вот почему он верит в то; что всем остальным кажется совершенно невероятным.
Из-за этой стены негативные впечатления о себе для него недосягаемы, непостижимы. Он даже не знает об их существовании. Но они, тем не менее, постоянно присутствуют в форме изменчивого "сгустка" беспокойства, вины, стыда и раскаяния.
Изменчивый "сгусток" негативных впечатлений о самом себе.
Разумные объяснения поступков блокируют эти негативные впечатления, приводя к психическому разладу.
В то время как Эдд носит внутри себя этот "изменчивый сгусток", он больше не чувствует себя хорошо, если не выпьет, и он не чувствует себя хорошо даже тогда, когда пьет. На этой стадии ему больше не удается достигать веселого "подъема" прежних дней. Он пьет, чтобы восстановить нормальное настроение и вступает в четвертую фазу болезни.
Вынужден стартовать с позиции хронической депрессии, всякий раз удаляется на более низкую эмоциональную позицию.
Больше не способен стартовать с этой позиции и пьет, чтобы почувствовать себя "хорошо".
Он пьет, стартуя с позиции ниже нормы, на которой теперь живет своей эмоциональной жизнью. Если он выпивает достаточно, то чувствует себя так, как раньше, когда он не пил. Самое пугающее в этой фазе состоит в том, что каждый "обратный ход маятника" увлекает его все дальше и дальше влево по шкале. Он чувствует себя хуже, чем прежде, несмотря на то, что употребил столько спиртного, сколько требовалось, чтобы почувствовать себя нормально. В конце концов он вынужден пить, потому что ему просто невмоготу быть трезвым В результате, страдания изнурительны, но дело стоит затраченных усилий, если ему хотя бы ненадолго удается почувствовать себя нормально.
По мере того как тянется болезнь, "изменчивый сгусток" постепенно растет. Эдд все ниже падает в своих собственных глазах, его "я" становится все более ущербным ,и рано или поздно одних лишь разумных оправданий становится недостаточно для того, чтобы надежно спрятать и заблокировать неприятные впечатления. В этот момент точно так же самопроизвольно и неосознанно, внезапно включается еще одна могучая система защиты. Мы называем эту систему проецированием.
Проецирование это процесс перенесения ненависти к самому себе на других. Как и рациональное объяснение, оно эффективно лишь тогда, когда происходит не осознанно.
Эдду кажется, будто все вокруг его ненавидят. Вот если бы они все отстали, тогда бы он почувствовал себя хорошо! Начальник хуже занозы, Каролина зануда, дети сводят его с ума, соседи тайно следят за ним, мать прижимает до предела. Он начинает сваливать свое плохое на строение на них.
Фазы III и IV: пагубная зависимость и потребность пить, чтобы почувствовать себя нормально, ведут к проецированию.
Казалось бы, он заявляет: "Я ненавижу вас всех". На самом же деле, он говорит: "Я ненавижу себя". Но онто этого не сознает, н вы этого не сознаете, помимо того, вы сами в плену своих собственных сильных негативных чувств.
Супруги и дети химически зависимых людей склонны вырабатывать у себя особое поведение в попытке защититься от гнева, стыда, обиды, страха и одиночества, порождаемых самой обстановкой, сложившейся в их семье. Од на из разновидностей такого защитного поведения это стремление к совершенству к тому, что называется "слишком хорошо, чтобы можно было поверить".
Вот некоторые из самых ярких примеров "слишком хорошего" их поведения:Разве что-то не так в самом стремлении "быть слишком хорошим"? К сожалению, да. Такое поведение близких ограждает химически зависимого человека от неприятного опыта, не позволяя ему в полной мере испытать пагубные последствия его (или ее) зависимости. СВОИМ постоянным стремлением к совершенству вы, на самом деле, позволяете ему (или ей) и дальше сосуществовать с зависимостью.
Такое поведение постоянно поддерживает иллюзию того, будто проблемы в семье не существует. Это своего рода форма рационального объяснения, укрывательства, способ убедить себя и окружающих, будто все в порядке.
Полная противоположность поведению, продиктованному стремлением "быть слишком хорошим" непослушание тоже своего рода форма разрешения. Ниже перечислены типичные примеры "бунтарского" поведения, наблюдаемые в семьях химически зависимых людей:
Непослушание одного из членов семьи активно отвлекает внимание от химически зависимого человека и его не подобающего поведения. Оно также помогает замаскировать горечь, испытываемую из-за его поведения.
Другое чувство, часто возникающее у тех, кто тесно связан с химически зависимым человеком это явное отсутствие всякого чувства. Вот некоторые примеры равно душного поведения:
Апатия может внешне проявиться в спокойствии, безмятежности, философском отношении к неприятностям или принятии ситуации такой, как она есть. Внутренне, однако, вы точно так же, как и все, переживаете те же смятение и беспокойство.
Подобно стремлению "быть слишком хорошим" и бунтарству, безразличие позволяет химически зависимому человеку все дальше продвигаться по пути развития болезни.
Известно, что почти все, кому так или иначе приходится соприкасаться с химически зависимым человеком, испытывают некое чувство вины, в большей или меньшей степени. Это чувство вины, возможно, возникает из убеждения, будто вы бессильны ему помочь, или из мнения: как ни пытайся помочь, все без толку. (Нельзя забывать о том, что химически зависимый человек, несомненно, не одобрит ни одну полезную инициативу!)
Но главный источник вины это распространенное мнение, будто вы, так или иначе, несете ответственность за химическую зависимость. Это часть системы иллюзий, которую болезнь создает вокруг себя, чтобы защититься.
