Мне было четырнадцать лет. тогда я только начинала колоться. Мне было ужасно интересно, мне нравилось общаться со взрослыми людьми, которые жили в своё удовольствие. Мне нравился их образ и стиль поведения. В этой компании была девушка, которая останется в моей памяти на всю жизнь. Её называли Гутариха, её точное имя никто не знал. Я восхищалась ей и я была не одна. когда она шла по улице невозможно было не оглянуться. Её длинные, стройные идеальные ноги, длинные чёрные волосы, голубые глаза, в которых можно было утонуть, пухлые сексуальные губы, к которым так и хотелось прикоснуться, манящая грудь, обалденая фигура - всё это сводило с ума всех, кто смотрел на неё. В ней просто не было недостатков, она стала для меня идеалом. Мне казалось, что её нельзя было купить не за какие сокровища мира. Но я глубоко ошибалась. Доза - вот её цена, шприц с чёрным раствором, мне до сих пор трудно в это поверить, но самое страшное не это. Этот цветок красоты, который был безупречен и который радовал глаз, постепенно начал увядать. Она менялась на глазах, наркота делала своё дело, она грызла изнутри её душу, а потом взялась за её потрясающее тело. Она перестала следить за собой. Глаза впали, цвет кожи обрёл землистый цвет. Её переставали узнавать, некоторые просто отворачивались, закрывали глаза. Никто не хотел взглянуть правде в глаза. Технический героин- вот правда. наркомания - путь, который она выбрала, путь, на котором ещё при жизни её ждал гроб. Гроб, который мать поставила у себя в квартире. Последние дни своей жизни она провела в больничной постели. Это был уже не человек, это был разложившийся труп. С неё уже всё текло, тело превра- тилось в массу гнили, но даже и в этом состоянии наркотики не отступили от неё. Они её просто продлевали жизнь, если это можно было так назвать. Мать носила ей дозы, врачи кололи её, а гроб уже стоял в её комнате. Наркотики не разделяют людей на богатых и бедных, красивых и страшных, сильных и слабых. Они уничтожают всё на своём пути. И вот доказательство, ещё одна жизнь унесённая ими. Когда вы берёте шприц в свои руки, остановитесь и задумайтесь, а что же будет дальше?…
Нас была очень огромная компания, из пацанов и девушек, примерно нас было человек десять пацанов и пять девчонок. Мы всегда собирались вместе у кого-нибудь дома или ходили по барам да по дискотекам. Летом пропадали по вечерам на пляже в будни, а в выходные целыми днями все вместе уезжали куда-нибудь отдыхать в лес с ночёвкой или к кому-нибудь на дачу. В общем проводили время очень даже весело как и многая молодёжь. Пили пиво, водку, да и другие напитки, накуривались ганджубасом. Очень часто ходили в спортзалы. Мы с пацанами в футбол, баскетбол, иногда боксировали между собой, т.к. среди нас было много боксёров, один даже чемпион Европы по боксу, он завоевал золото на чемпионате в Италии, только в каком году это было я не помню, но вроде бы в 1997 году. Так что компания у нас была самая классная и самая дружная. В обиду мы никого не давали, всегда могли постоять за себя. Но больше всего и чаще, если никого не было, мы тусовались втроём я, Лёха, Санёк. Лёха - это и есть тот парень, который чемпион Европы. Он всегда настаивал, чтобы мы с Саньком ходили заниматься боксом. Мы, конечно, ходили, занимались очень долгое время, тренировались, а вечером расслаблялись, пили пиво, девчонки, ну понятно короче. Со временем мы стали реже и реже заниматься. Тренер всё время напрягал, почему мы курим, пьём и не ходим на тренировки. Лёху он вообще отмазал от армии, но условие было такое, чтобы обязательно тренировался. Лёха потренировался да и бросил это дело. И тренер отправил его в армию. И вот началось, первого проводили Лёху, потом ещё много пацанов и в итоге мы остались с Шуриком вдвоём. Мы познакомились с двумя девушками и почти всё время проводили с ними. Потом эта простая дружба переросла в сильную любовь к девушкам. У Сани подругу звали Таня, а у меня Наташа. Потом пришла повестка в армию и Саньку. Я так не хотел, чтобы он шёл в армию, но он упёрся в свою броню, что пойду и всё! проводы были классными. Санёк попросил, чтобы я присматривал за Танюхой пока у него идёт срок. Я ему пообещал, чтобы он служил и не переживал за неё, что мы с Натальей присмотрим и будем помогать ей во всём. Санёк уехал в армию и попал служить в Маздок, в самое пекло. Я очень переживал за него, да и девушки очень боялись за его жизнь. Мы с Натальей всегда заезжали за Танюхой и мы катались, тусовались ходили по гостям почти всегда втроём. Прошло где-то полгода, как ушёл в армию Санёк. И тут вдруг в один прекрасный день звонит Танюха и говорит, что Санёк приехал, и что они ждут нас с Натальей у него. Я заехал за Натальей, и мы, бросив все дела, полетели к Саньку. Там была тёплая дружеская встреча. Мы пили, вспоминали, смеялись, нам было очень здорово. Я был очень рад, что Шурик вернулся, и что теперь мы будем опять с ним гонять. Так мы жили весело примерно полгода. Потом в один хреновый день, мы с Шуриком ездили искали ганджубас, но найти не смогли. И тут один тип предложил героин попробовать. Как попробовали, так и стали употреблять каждый день. Девчонки знали, что мы нюхали иногда, но потом мы сказали, что бросили, а сами постоянно нюхали, только им не показывали, что мы нюхаем. Так мы пронюхали полгодика, и я в один такой день решил попробовать "Как оно колется" и укололся. Мне понравилось. Потом позже я и Саньку на иглу присадил. Мы стали колоться в открытую, ни от кого не скрывая, что мы наркоманы. Так и кололись три года. у меня было множество передозировок, когда я мог запросто отдать Богу душу. Потом я ездил три раза лечиться в элитную клинику. Но как приезжал, всё начиналось по-новому. А Санёк за это время ни разу не перекумаривал и нагнал себе огромную дозу. Когда я приехал с лечения в третий раз, я пошёл к одному пацану в гости пиво попить, а когда пива выпили немного, он достаёт героина грамм пять и говорит: "Будем?" Я отказался. Потом ещё пива глотнул и говорю ему: "Неси, нюхнём". Я взял и нюхнул с дуру грамма полтора и уже через пять минут отъехал. Очнулся в реанимации, короче сильная передозировка. Я долго находился на аппарате искусственной вентиляции лёгких. А на следующий день мне позвонила на работу жена Шурика и сказала, что он умер ночью от передозировки. Я был в шоке и растерянности. Я старался глушить это состояние наркотой, но это помогало только на некоторое время. Похороны были в декабре, и на улице было очень холодно минус сорок семь градусов. Я напился, чтобы не замёрзнуть. Мне до сих пор стыдно за это перед его мамой и младшим братом Шурика. На могиле я поклялся, что брошу наркотики и выращу его младшего брата нормальным пацаном.
Привет! Меня зовут В., я алкоголик и наркоман. Я могу поведать вам небольшой эпизод из моей наркоманской жизни. Надеюсь, вы сделаете какие-нибудь выводы и задумаетесь, прежде чем употреблять наркотики. К августу 1999 г. за моей спиной были почти три с половиной года употребления тяжёлых наркотиков; из них почти полтора года я кололся героином, а пил водку и курил анашу с девятого класса. Сейчас мне двадцать два года. Я перенёс множество депрессий от стимуляторов и перекумарок, которые снимали только физическую зависимость. Весной 1999 г. я прошёл "Элитный детокс, но почти через месяц сорвался и уже через неделю был на героиновой системе. Я верил, что сам смогу справиться со своей зависимостью и разработал чёткий план, пока безбожно кололся. В Университете у меня был оформлен академический отпуск, и в сентябре мне предстояло выйти на учёбу и работу. К тому времени я надеялся "вылечиться". Кололся я почти всю весну и лето со своим товарищем Сергеем. Мы сидели на бешеной дозе и остановиться не могли. Решили наколоться досыта и привести план в исполнение, надеясь выздороветь. Наступил август, и пришла пора действовать. Времени было не так уж много. Я знал, что нужен хотя бы месяц, чтобы хоть чуточку оклематься. Мы решили перекумарить в тайге. Я знал одну горную речку, которая берёт своё начало высоко в Саянах и мы решили направиться туда. Мы съездили в деревню, которая стоит на её берегу, договорились с местным жителем насчёт лодки и стали готовиться. Решили на первое время взять пятнадцать грамм героина и пять литров спирта. Заехали в аптеку. Там купили капельницы, шприцы, гемодез, глюкозу, витамины и прочие мелочи- набрали целую огромную сумку всяких флаконов. Барбитурой и обезболивающими запаслись заранее. По пути в деревню нашли пять канистр и двести литровую бочку бензина для лодочного мотора. После обеда мы уже были на месте. Нашего гида звали Степан, добрый мужик сорок пять лет. Он не был в курсе., машину мы оставили у него в ограде и, погрузившись, и как следует уколовшись, мы выплыли на моторе против течения в ночь. На следующий день мы почти пять часов обносили первый порог, один из самых опасных. Была бешеная слабость и изнеможение. Я не мог пройти с вещами более пятьдесят метров, мы с Сергеем укололись в тот день по пять или шесть раз. Во мне жила надежда, что через несколько дней мы останемся одни и наркотики кончатся. Нам ничего не останется, как только переболеть и прийти в себя. Я слышал, что природа хорошо в этом помогает. У меня было постоянное ощущение того, что я накололся до конца своих дней. За последующие три дня мы преодолели второй порог, десятикилометровую гряду шивер, третий порог. Этого я почти не помню, только отрывками, когда приходилось обносить вещи и напрягаться. Мы с Сергеем делали это не спеша. Остальное время лежали убитые на дне лодки, курили гашиш и пили спирт. В связи с этим дело затягивалось, до пятого порога было около сто км и мы хотели посмотреть на те места. День спустя, мы подплыли к четвертому порогу, вышли, осмотрели его и решили привариться, перед тем как обносить вещи и лодку за него. Я сунул руку в карман и, к моему глубокому удивлению, не обнаружил там пакет с героином. Мы ломанулись к лодке и обнаружили его плавающим в воде в углу лодки. Героин растворился. "Всё, хана, приехали!" - подумал я. Мы всё бросили и решили остаться в избушке на этом месте. Степана отпустили, сказав, что через дней десять спустимся сами вниз на надувных лодках. Четыре дня нас безбожно трясло. Меня постоянно морозило и кидало в жар. Мы ничего не ели потому, что сил не было на то, чтобы слезть с нар и выйти из избушки. Барбитуру скололи в первый же день - она не помогала. Мне казалось, что я слышал треск своих костей по ночам. Мы не спали, а находились в каком-то непонятном , разбитом состоянии. Я часто вскакивал и успокаивал Серегу. Он бредил, кричал, собирался постоянно домой. По ночам охватывал дикий страх. Я был готов убить кого-нибудь за дозу героина и даже чуть не начал грызть стены зубами. Ломиться было некуда. До ближайшего населённого пункта было двести км по тайге и нам ничего не оставалось, как только терпеть, да и сил двигаться не было. Мы влили себе в вены всё, что у нас было, но легче не становилось. Когда всё это кончиться, я не знал. На пятый, шестой и седьмой день нам удавалось уже спать по два три часа в ночь. Полегчало, но незначительно. Мы начали выходить из избушки на берег и иногда перекусывать. Больше чем на час нас не хватало. Однажды я просто не смог с первого раза подняться по откосу к избушке - у меня еле хватало сил носить своё тело. На восьмой или девятый день, уже точно не помню, я открыл глаза, поднялся и удивился. Было ощущение, что меня немного наполнили энергией. Я чувствовал себя значительно лучше, и ничего не болело. То же самое было у Серёги. Мы дико обрадывались. Наконец-то кончились страдания, хотя и была слабость и недомогание, это для нас уже был прогресс. Целый день мы ловили рыбу, варили еду, осматривались, в общем, настроение было неплохим. В нас рождалась надежда. Прошла ночь. На следующий день мы накачали лодки, собрали вещи и начали спускаться вниз по реке. погода в течение дня менялась. В августе в тех краях жары уже не бывает, и нас неприятно подмораживало и, вдобавок к этому, несколько раз поливало дождём. Поздно вечером, когда начинало темнеть, около третьего порога мы встретили знакомую лодку и самого Степана. Показалась избушка. Он рыбачил. Остановившись на ночлег, мы дико напились спирта. На следующее утро нам казалось, что в наши суставы забивали гвозди. Похмелье не помогало. Двигаться сил не было. Решили день отлежаться. Рано утором на следующий день чуточку полегчало. Мы из последних сил скидали в долблёнку вещи и спущенные лодки , плюхнулись в неё и настояли на том, чтобы Стёпа увёз нас назад в деревню. Дорога вниз по течению заняла пятнадцать шестнадцать часов вместе с порогами. Находясь на месте и таская вещи с берега в машину по темноте, я осознал, что меня бешено кумарит, и от тяги аж звон с треском стоит в ушах. Это самое опасное состояние у наркомана, как мне кажется, когда он готов на что угодно ради дозы героина. Мы с Сергеем ехали, слушали музыку и разговаривали о том, как нам успешно удалось соскочить с иглы. Это был гон. Через два с половиной часа мы были в городе. Поездка закончилось намного раньше, чем мы планировали. В городе было грязно и пусто. Это было девятнадцатое августа, и День города закончился. На праздник мы опоздали, но решили его отметить. Я не буду описывать, что было дальше, лишь скажу, что в пять утра мы уже лежали на брезенте в моём гараже, теряясь под бешеной дозой героина. Тихо доносилась музыка из машины. Мы молчали. Слов не требовалось. Всё было понятно. Всё та же система - три или пять уколов в день. Иллюзии и надежды постепенно таяли. Здоровья было мало, точнее не было вообще. Что делать и как ехать учиться я не знал. Через несколько дней меня закрыли. Я даже не успел разгрузить машину после поездки. Дома и в гараже были обыски. Искали наркотики и оружие. нашли. В октябре я вышел под залог и подписку о невыезде до суда. Сразу же на ноябрь уехал лечиться в Москву в престижный центр. Я сорвался, всё пошло по тому же руслу. Сейчас конец мая 2000 г. и я уже в другом центре в г. Томске. Я выхожу скоро. Многое осознаю. Надежда есть, но, что будет дальше, не знаю. Я верю и надеюсь.
Когда я пошёл в школу, я жил в трёхэтажном доме, почти в центре города. Нас было четыре друга - Вова, Андрей, Дима и я. Но самым первым и близким мне был Дима. Он первым пошёл в школу, так как был на два года старше меня. Школьные годы были весёлыми и беззаботными. Мы ездили за город на велосипедах, играли в футбол, ходили на рыбалку, дрались вместе с ребятами из других дворов. Отношения у нас с Димой были тёплыми и дружескими. Ему даже потом прикольное погоняло дали- Евпат. Время шло, и в нашей компании начали появляться новые ребята, одноклассники Димы. Мы начинали курить сигареты, выпивать по праздникам и покуривать травку. Я как- то постепенно удалился от них, но иногда мы пересекались и весело проводили вместе время. Порой я задумывался, зачем я столько пью и курю анашу, но мои друзья уделяли этому занятию почти всё свободное время. Когда я поступил в институт, мы стали общаться ещё меньше. У меня появлялись новые знакомые и увлечения. Я часто видел Диму пьяного и под кайфом, и порой задумывался. С детства, после операции, у него под сердцем стоял электрокардиостимулятор, который контролировал работу его не совсем здорового сердца. Ещё будучи в юном возрасте, когда начиналась гроза, он пугался и бежал домой. Удары молнии и электрические поля пагубно воздействовали на этот прибор. Жизнь шла своим чередом, и сердце не давало о себе знать. Пьянка за пьянкой, накурка за накуркой, безумные поступки, заочная форма обучения, академический отпуск, отчисление и самобичевание. Всё это происходило на моих глазах, но тогда я не осознавал этого в полной мере и уж, тем более, не мог предположить, что нечто подобное может случиться со мной. "Я не такой" - думал я. И вот в один тёплый солнечный денёк я проходил недалеко от того дома, где жил Дима, и где прошли лучшие годы моего детства. Мне на встречу шёл Вова в состоянии дикого алкогольного опьянения. К этому времени меня этим уже было не удивить. Я знал о его злоупотреблении спиртным. То, что я услышал, повергло меня в шок. Я к этому не был готов и сначала ему не поверил, подумав, что он бредит. "Валера, Евпат умер вчера утром. Завтра будут похороны. Обязательно приди,"- сказал он. Это была правда. За день до смерти, Дима и другие мои приятели много выпили, и дело не обошлось без анаши. Разошлись по домам поздно. На следующее утро бабушка пошла будить внука. Дима встал с кровати, вдохнул воздуха, потянулся, схватился руками за сердце и упал. Его время пришло. Похороны были скромными. Моего друга проводили в последний путь почти все друзья и приятели. Много пили. Некоторые пацаны не могли сдержать слёз, а у других даже язык не ворочался. Потом страсти утихли. Попойки продолжались, и всё шло своим чередом. Я постоянно помнил этот случай, часто заезжал к матери Димы. Ей жилось нелегко, могу себе представить, сначала потеряла мужа, а потом ещё и сына. Но к большому несчастью этот трагический случай не послужил уроком никому. Все ребята как продолжали жить по прежнему и медленно вытаптывать себе дорогу в могилу, так и продолжают, насколько мне известно, и поныне. Уже четыре года прошло с тех пор. Я ни с кем из своих прежних приятелей не общаюсь, хотя встречаюсь изредка, когда приезжаю к себе в город. Вова пьёт и сейчас почти постоянно, я в этом не сомневаюсь, если конечно с ним ещё ничего не случилось. Андрей стал наркоманом, шарится по подвалам и наркоманским дврам. Употребляет ханку, ест колёса и пьёт водку. Меня судьба тоже стороной не обошла. То, что начиналось с бокала вина и косяка ароматной травки, закончилось, в конечном счёте, через несколько лет героином и иглой. Боже, чего только не происходило, каких только людей я не встречал и какого только горя я не видел. От зависимости мне уже не избавиться. Остаётся только два пути: в могилу или выздоравливать. Я предпочитаю второе и прилагаю максимум усилий для того, чтобы оставаться чистым. Смотря на свою жизнь трезвыми глазами, и, принимая правду такой какая она есть на самом деле, я избавляюсь от иллюзий и ужасаюсь порой. Мне с каждым днём становится всё более понятней, какой мощной привораживающей силой обладают наркотики и спиртные напитки. Люди губят себя в погоне за мимолётными ощущениями; а самое страшное, что они ещё помогают умирать друг другу изо всех сил. Безумие заполняет наши жизни- жизни химически зависимых людей и, к великому сожалению, далеко не многим удаётся выжить. От этой болезни нет лекарства. Она пройдёт только в день моей смерти, а когда она наступит решать мне. Я это осознаю! Если вы не наркоман, то не пробуйте никогда наркотики и ограничьте себя в алкоголе. Не повторяйте чужих ошибок и не губите других людей. Просто поверьте этой простой истории. Вы не исключение. Болезнь ровняет всех.
Какого черта я вчера перебрал? Голова трещит, как лед перед ледоходом. Колес глотнуть? Еще подсяду. Что было вчера? Рассолу хлебнуть? А толку то. Так…Ужинали в кабаке. Николай был, Толька. Кто еще? Боже! Что с моей головой?! Похмелиться, нет нельзя, на работу надо. И на хрена я нажрался? Давал же себе зарок: не больше трехсот. Козел. Так Колян, Анатолий был, кто еще? За что же пили? А, день независимости. Независимость, независимость…Америки! Молодец, и с похмелья голова работает! Выпить? Нет, нельзя. Что за звон? Так, подожди…Это же было не вчера. Вчера праздник был.. Какой…Так, не Новый Год, это точно! А какой? Вспомнил, христианский, крестился и на брудершафт пил. А с кем? Как у Высоцкого: помню Клавка была и подруга при ней, целовался на кухне с обоими. Ями или ими? Это зависит от степени. А я с кем? Совсем голова не работает и как-то странно жужжит. Может пивка? Да конечно, для рывка. Интересно, какой сегодня день? Не выходной, на работу собираюсь. А как же я такой пойду? У какая морда, пропойная. Похмелиться, что ли? Нее, козленочком стану. С кем же пил я вчера? Может с шуриным? Да, наверно с ним. И что она гремит? Надо стопочку. Нет! Выпью, в запой уйду. А может не уйду ? Да, зарекалась свинья в грязь не лезть. Черт, и на работу надо. А что там без меня случится?! А что вообще может случиться! Да все будет нормально! Да я могу выпить стопочку и на работу. А может сегодня выходной? Кто там стучит?! Пойти глянуть? Сил нет. Какой суке неймется? Да это же в голове. Ни хрена себе, так и сдохнуть можно. О чем я думал? Во, руки как дрожат и сердечко прыгает, вот выскочит. Вон Серж с бодуна не похмелился и хана. Да и врачи рекомендуют. А почему оно так стучит? Может я не один день пил? Два?! Ну тогда ничего. А откуда тремор такой? Наверно, три. Знобит, так тебе паразит и надо. Может все таки водовки? Конечно, и в бреющий. В бреющий не надо. А почему обязательно в запой?! В горле как пересохло. И воняет как из помойки. Зубы почистить? Да,а кто за меня встанет? Вот если похмелиться, тогда и побриться можно. Как зарос. Откуда такая щетина? Сколько же ден я на метле? Какой сегодня день? О боже, подскажи. Что-то пот попер. Какой же он противный, липкий. Молитву что ли прочитать? А если рюмашку коньяка, то и вонять не будет. За что же пили с шурином? Вот это да! Мы же с ним пить бросали! А почему не бросили? Интересно :как он сейчас? Позвонить? Вот это мандраж! Как трясет! Определенно рюмашку нужно! Я же бросил! А кто сказал? О, осколки под ногами. Что это? Чашка была. А кто бил? Наверно ,жена. Нее, если бы она разбила, убрала бы. Значит я. Случайно наверно. А может и нет. Душно. Сердечко как трепыхает, словно на волю просится. Так люди не за что и погибают. Садист! Что издеваться над собой? Загнуться хочешь?! Даление наверно под двести. Подлечиться надо. А работа?! Да пошла она твоя работа. Мертвому работа не нужна, детей сиротами хочешь оставить? О, и бутылочка рядышком. Только одну рюмку, рюмашку, рюмашечку, полненькую, оп ля…Бр-р-ра. Гадость и как ее люди пьют. А по-ми-рать на-а-м ра-но-ва-то, есть у нас еще дома дела…"
Дочери было плохо, она громко стонала. Шел третий день отказа от наркотиков. Использовав все медицинские средства, по несколько раз пройдя ОНД и психушки, наполовину сойдя с ума я решился на крайнюю: приковал дочь наручниками к регистру отопления и будь что будет. Шел третий день, третий день сумашествия, третий день настоящего ада. Моя жена кажется сошла с ума, трижды мне приходилось применять грубую силу. Дочь бесновалась, кричала, стонала и плакала. Беременная жена металась по квартире и вторила дочери. И я не выдержал. "Сейчас привезу, -заорал я что было силы, оборвав душераздирающий рев- Ждите!" - бросил я в тишину. Приехав в ненавистно-знакомый дом я взял сто ляпок ханки с аксессуарами, сел в машину и проклиная все на свете поехал обратно. Метров через сто путь мне преградила машина, я едва успел затормозить. В считанные секунды на руках щелкнули наручники, я был сбит с ног и от ударов потерял сознание. Очнулся в обшарпанной комнате с двумя столами. Все тело ломило, голова была чужой. Вокруг меня суетились люди в форменной одежде, сували мне в руку ручку и требовали что-то подписать. Я было заикнулся насчет адвоката, но договорить не успел. Из под меня выдернули стул и стали пропускать через мясорубку. Меня били ногами, руками, тяжелым валенком, доской, толстой книгой. Били по ногам, рукам, телу и голове. Уставая, подменяли друг друга. Меня подвешивали к трубе, делали какие-то уколы и снова били, били, били. Сколько времени продолжался этот кошмар я не знаю, уже подписывал и писал все что они хотели, а меня все равно били, били, били. Я уже не чувствовал ударов и молил всевышнего только о смерти. А меня все били, били, били. Однажды все прекратилось, целый день меня не трогали, а вечером сообщили, что завтра суд. Интересно, доживу я до суда или нет?
Вчера я ходил на рынок за продуктами. Кто-то окликнул меня. Ко мне подходило некое существо с приплюснутым наполовину лицом, с огромным синяком под правым глазом. С некоторой брезгливостью я внимательно всматривался в заросшую щетиной физиономию. В этом портрете, отдаленно напоминающем человеческое лицо, я никого не узнал. "Вы меня "-раздражено спросил я. "Тебя, тебя, бродяга" - дыхнуло нечто хрипом с перегаром. Что-то в голосе показалось знакомым. Я напрягся, вглядываясь в глаза. "О Боже!" - меня словно током поразило, -"Гриня?" Губы собеседника растянулись по обезображенному лицу. "Какими судьбами" - вылетел у меня вопрос на автомате. Я еще не пришел в себя. Гринин - мой сослуживец, вместе нюхали соленый воздух в частях ОСНАЗ. Последний раз я видел его два года назад. Это был цветущий вельможа килограмм на сто двадцать, который едва залазил в служебный мерс. Сейчас передо мной стоял дряхлый перекошенный старик. Казалось, что душа едва держалась в его тщедушном теле. "Что случилось?" - шок у меня понемногу стал проходить. "О-о-о, это длинная история, угощаешь? "Минут через пять Гриня, довольный тем, что я не пью, уже занюхивал свой первый стакан. "Пришел я из армии, - удобно устроившись на деревянных ящиках, начал он свой рассказ, - женился. Когда родился сын, денег явно стало не хватать. Ушел в калымную бригаду, ты же знаешь: руки у мен я золотые и специальностей куча. Стал неплохие бабки зашибать. Дом построил, машину купил. Проблема - к бутылке стало потягивать. С женой скандалы начались. А когда родился второй сын - тут я словно взбесился. Ведрами водяру начал хлебать, месяцами дома не появлялся. Жена развод затеяла. Вижу - дело труба, пора завязывать. Несколько раз попробовал - не получилось. Закодировался сорвался. Подшился - снова срыв. И тут ,к моим попыткам бросить пить, подключился один кореш из моей бригады - у него тоже проблема с питием была. Решили мы бросать вдвоем, что б легче значит было. Сняли мы хату, взяли по два ящика поила и жрачки набрали вдоволь. Хозяину сказали закрыть нас и открыть через три недели. Две недели пили, сплошной дурдом. Решили кончать, собрали остатки и стали разбивать в ведра. Разбили. Опустошенные и обессилевшие завалились на пол. Не знаю, сколько времени прошло, но вдруг мой кореш на четвереньки и зацокал к ведрам. Приподнял одно и давай цедить. Я что-то заорал, а ему до фени: цедит и цедит не отрываясь. А у меня и сил подняться не было. Через несколько минут кореш что-то вскрикнул, как-то странно изогнулся, рухнул опрокидывая ведро и прямо на глазах стал чернеть. Я заорал, кинулся к двери, пытался выломать ее, да где тем. Через некоторое время моего буйства я видимо потерял сознание…Несколько дней я провел в компании с разлагающимся трупом. Потом менты, дурдом - все как во сне. Месяца через три пришел в себя, через четыре- жена забрала домой. Выхаживала как малое дитя, да я и был как оно. Затем институт, карьера. Все по уму. Жена на меня, а я на детей нарадоваться не могли. Все чин чинарем, двадцать пять лет пролетели как сказка. К спиртному изначально раза два пробовал прикоснуться, но оба раза кошмары начинались, и не пробовал. Так двадцать пять лет на сухую и прожил. А пару лет назад, после той встречи с тобой, сердце зашалило, по скорой увезли в кардиоцентр. Выписывая лечащий врач посоветовал в случае обострения коньячку глоток. Думал не пойдет ,но на всякий случай купил. А тут на работе неприятность, понервничал, защемило. Глотнул - пошло, да еще как пошло…Через месяц я уже пил ведрами, через несколько - потерял работу, через полгода - жену. Пропил все что можно пропить. Что нельзя пропить - тоже пропил. Опустился ниже уровня городской канализации(и в прямом и в переносном смысле),но остановиться не мог. А сейчас уже и незачем. Недавно с больницы вышел, цирроз у меня. Вот здесь и ошиваюсь. Кому поднесу, кому разгружу. Кто накормит, кто нальет. Здесь и живу. До белых мух однако не дотяну. А ты иди, мне вздремнуть надо, скоро закрытие рынка…"
На Пасху я вновь загулял, не сильно, но с прогулами. Условие моей дальнейшей работы было одно - лечение. И вот я в Центре. Принимал меня главврач. Битый час изматывал он меня чуть живого, расспрашивая о моей алкогольной судьбе. Мне было что рассказать, но минут через двадцать я окончательно выдохся: пот лился потоками, во рту шоркала наждачка, а в голове кровь стучала набатом. Хотелось послать его со всеми расспросами... Терпение мое было на исходе, и вдруг он произнес: "Похмелиться то хочется?" У меня перехватило дыхание, вспомнилось последнее пребывание в психушке, где после такого же вопроса мне дали полстакана чистейшего спирта. Сердце забилось ликованием, во рту появился вкус спиртного. "Конечно!", - выдохнул я. Главврач ушел, пришел психотерапевт. Я смутно помню его вопросы, т.к. весь мой интеллект пытался угадать: что принесут и сколько. Наконец я не выдержал и намекнул, что, мол, мне спирта обещали, да что-то долго не несут. Врач посмотрел на меня как на идиота, и отрезал: "Здесь не носят!" Слова прозвучали как приговор, я сразу обмяк, жизнь показалась мне сплошным черным пятном... Но постепенно убедил себя, что капельница тоже не плохо, только быстрей и сразу сказал об этом врачу. Он как-то странно улыбнулся: "Будет тебе и система, и похмелка в системе". И ушел... Я долго размышлял над его словами, надежда то возрастала, то испарялась, не заметил как сидя и задремал. Очнулся - кто-то тормошит и говорит про какую-то сауну. В полудреме пошел со всеми, разделся, как робот залез на полку... Помню жар сауны чередовался, с охлаждением в бассейне, потом еще превонючий чай и резкая прохлада минералки. Очумелый я кое-как дождался отбоя и провалился. Всю ночь мне снились костры с обжигающим жаром и ехидный голос: "Вот тебе и система и похмелка в системе". Утром я проснулся другим человеком и замелькали часы, дни, недели...
Я хочу рассказать вам одну историю. Эта история о моем друге по имени Егор. Мы познакомились с ним на тренировке. Тогда он был молодым, подающим надежды борцом, к тому времени он уже выполнил норматив мастера. Параллельно учился в институте, причем неплохо. В общем был умным, спортивным, перспективным молодым человеком. В то время мы с ним были в дружеских отношениях, регулярно славливались и прикалывались. Его подтянули старшие пацаны, он стал работать с ними. Они получали со многих павильонов, складов и СТО. У Егора появились шальные деньги, за несколько месяцев он купил себе машину. Началась веселая жизнь: девчонки, кабаки, клубы. Мы стали все реже встречаться, да и вообще общаться. У нас разошлись интересы. Егор решил для разнообразия попробовать героин. Через месяц он был уже на системе. Безоблачная, денежная жизнь закончилась. Все деньги уходили на наркотики. Но на тот момент ему еще хватало. Через год, когда у него возникли разногласия со старшими и он перестал работать, положение резко ухудшилось. Доза была дикой, и он начал прокалывать вещи. Он потерял все, что имел. Я не видел и не слышал его полтора года. В это время я пошел по такому же пути и присел на героин. И вот в один обычный серый день, я двинулся на движения. Подойдя к точке, я увидел тусняк нарков. Спросив, я узнал, что барыга будет только через пол часа, и стал ждать. Нарков становилось все больше. И вдруг в одном из них, заросшем, осунувшемся, худощавом наркомане, я увидел знакомые черты. Я присмотрелся и узнал в нем Егора. Трудно было увидеть в нем того уверенного в себе молодого человека. В глазах зияла пустота, казалось не осталось ничего от того прежнего Егора. Я подошел, мы поговорили, это был типичный прожженный наркоман. Я уже кумарил, пришел барыга, мы взяли порошка и решили вариться в подъезде. По пути мы взяли "Карачинской", т.к. ложки не было, и мы решили отболтать в пробке. Уколовшись, мы вышли из подъезда, я шел впереди. Обернувшись, я увидел, что Егор сидит на асфальте. Подойдя к нему, я протянул ему руку, но Егор не реагировал. Спустя несколько секунд он упал без признаков жизни. Это была первая передозировка, которую я видел. Я не знал, что делать. В это время, он посинел, во рту появилась пена. В панике я перевернул его, чтобы не запал язык и решил вызвать "скорую". Телефонной карточки у меня не было и я бегал по квартирам, но никто не открывал двери. Выбежав на улицу, я увидел двух женщин, одна жила в этом же доме, я попросил ее позвонить и она согласилась. Но к приезду "скорой" все уже было кончено. Этот случай лишь один из тысячи подобных, и во всех них конец банален и ужасен.
Я хочу рассказать историю одного моего лечения. Это была моя третья перекумарка. Я откапывался дома, но во время перекумарки кололся. В тот момент, помимо кумара я себя ужасно чувствовал. У меня была вторая вспышка гепатита. Я был только что из больницы. Причём мои желания перекумарить в больнице развеялись, я лишь нагнал дозу. Я кололся, но это мне не помогало. Решил ехать в Улан-Уде к известному тибетскому врачу. Сначала откапался дома. Поехал в поезде, в последний раз решил уделаться Уделался так, что, зависнув, чуть не замёрз в тамбуре, т.к. была зима и тридцать градусов мороз. Приехав, мы поехали к родственникам. Они не могли поверить, что перед ними стою я, так ужасно я выглядел. Я очень сильно изменился за год, который они меня не видели. На следующий день я с матерью поехал к врачу. Его звали Ли си зын. Была очередь, и мы не попали в этот день. Мама встретила старую знакомую, с которой работала десять лет назад в библиотеке. Эта знакомая оказалась женой врача. Меня осмотрели, причём без всяких приборов. Мать сказала, в чём моя проблема. Врач сказал, что до цирроза осталось три месяца. Меня вывели и матери сказали, что выбора у меня нет, можно сделать только одну старую процедуру, которая называлась кладь. После этой процедуры, если не соблюдать всё, о чём они предупреждали, всё кончится плачевно. Процедуру назначили на следующий день. Для неё надо было купить барана и большой кусок целлофана. Все причиндалы были куплены. Договорились на три часа. Всё это происходило на квартире у родственников. Ровно в три приехал врач с ассистентами. Дядя привёз живого барана.Они сказали расстелить целлофан,приготовить одеяла, веревку. Мне сказали раздеваться до гола и ложиться на целлофан. Здесь же на живую вскрыли барана. Вытащили желудок, печень и поджелудочную. Я лежал на диване в центре здорового куска целлофана. Сразу же горячую печень положили сверху на то место, где находится моя печень, то же сделали и с поджелудочной. Желудок обули на ноги. Содержимое желудка положили под мышки и на ноги. После этого плотно замотали в целлофан и обвязали веревкой. Снаружи осталась только голова. Сверху накрыли одеялами. В таком положении я должен был пролежать пять часов. Первый час прошел довольно нормально. На второй становилось уже тяжело. На голове лежало полотенце, которое после двух часов мама выжимала как половую тряпку. На третий час я уже не мог лежать, мне было тяжело. Я чувствовал, что в целлофане что-то движется, говорил об этом родственникам, но они успокаивали. На четыре часа мне было трудно дышать, ужасно душно, темнело в глазах. Еле-еле я дождался того момента, когда надо было снимать целлофан. Развязав целлофан, они открыли меня. Я увидел то, что меня очень сильно удивило. Содержимое желудка, которое лежало под мышками как-то оказалось на животе, хотя я не мог пошевелиться. Но самое главное, печень, которую при мне достали из еще живого барана, была сваренной, побелевшей и потрескавшейся. Как мне объяснили, моя печень отдала болезнь этой. Результаты этой процедуры я почувствовал буквально через три дня, началось заметное улучшение состояния. После этого мне сделали недельный курс кодирования иголками. Сказали, что если после этой процедуры и кодирования я сорвусь, очень быстро будет рак мозга или печени. Через три недели я вернулся в свой город. Я смог продержаться еще неделю. После чего укололся и сразу же вернулся к прежнему, все стало еще хуже. Меня не остановила сила воли, которая к тому же подкреплялась страхом.
Хочу поведать вам одну печальную историю. Это было в начале августа. Была тёплая летняя погода, душа моя была в полном расположении духа. Я шла по дороге и мечтала, что когда-нибудь моя кошмарная чёрная жизнь прекратится, и я верила в своё светлое будущее, без наркотиков. Все мои мысли занимали только наркотики, но время от времени у меня теплилась надежда, что когда-нибудь это всё кончится. А порой вообще опускала руки и пускала всё на самотёк. Мои размышления прервал скрип колёс подъезжающей тёмно - тонированной иномарки, я шла и старалась не обращать внимание на неё, как будто это не ко мне. Краем глаза замечаю, как открывается боковое окно, и слышу его голос: "Девушка, можно вас подвезти?" На что я отказалась и продолжала идти, но голос был всё настойчивей, и настойчивей и я решила прекратить его предложения. Резко развернувшись и подойдя к его машине, я просто оцепенела: "Эту физиономию я где - то уже встречала !" Я стояла и перебирала в голове, где могла его встретить. Конечно эту наглую рожу нельзя было не запомнить, мусор поганый, выругалась я про себя. Немного постояв в оцепенении, я отошла в сторону и ускорила шаг. Но эта сволочь выпрыгнула из машины и пошла следом за мной. Подойдя ближе ко мне и схватив меня за руку он произнёс: "Слышь ты, сука, я разве не ясно попросил тебя присоединиться, короче, девочка, садись в машину и поговорим". Я от этих резких движений по настоящему была испугана. "Что вам надо молодой человек, я вас не знаю и знать не хочу". А он мне в ответ: "Слышь ты, девочка, тебе что, память поправить или печёнку подлечить, даю тебе минуту на раздумье, или садись по хорошему или сама догадываешся что будет. Мне ничего не оставалось, как сесть в машину к нему и его дружкам. Один из них, сидящий в машине сказал: "Ну что, подруга, что мне с тобой делать? Может развлечься с тобой? Да в принципе с тебя, шалава, даже нечего взять, закололась в доску, ты посмотри на себя, ни кожи ни рожи, а может тебя зверям продать, а?" Мои глаза застилали слёзы, только не разреветься, эти сволочи так и старались, чтобы я зарыдала. "Не дождётесь, козлы",- думала я. Но у меня вырывается слабый стон: "Господи, скажите какого чёрта вы меня сюда посадили, что вам нужно от меня?" - "Короче, девочка, здесь вопросы задаю я, а ты на них отвечаешь, уяснила, дорогуша? Ну так вот слушай внимательно, если будешь отвечать по существу и удовлетворишь ответом, то пойдёшь с миром домой. Ну а если будешь нести всякую ахинею, то я тебе не позавидую, понятно выражаюсь? Отвечать будешь ясно и коротко. Так, значит, где твоя подруга, с которой ты мужиков хлопала с большими карманами и толстыми кошельками?" Я конечно понимала о ком идёт речь, но предавать я никого не собиралась. "Не знаю, мы давно уже не общались, - сказала я, - и где она находится не знаю." Немного помолчав, один из них сказал: "Короче, я не собираюсь с этой стервой лясы точить по беспонтовому, давай дави на газ, да на дачку поехали, повеселимся от души, чтобы эта сука запомнила надолго эту незабываемую встречу с нами." Я была в шоке от происходящего, мне было ужасно жутко за себя и за свою жизнь. Один из них спросил меня, зачем я прикрываю чужую задницу и подставляю себя. На что я промолчала. "Господи, - думала я, - что мне Светлана опять накосячила, неимётся ей. Лезет на рожон, нет, чтобы сесть на дно на время, нет же суёт свою голову неизвестно куда. Но уже ничего не исправить, что сделано, то сделано." Я с ней познакомилась в ночном клубе, высокая, молодая голубоглазая, красивая девушка, независимая ни от кого, я с ней сдружилась, стали вместе колоться, позже я от неё узнала, что она работает по клофелину, позже она мне предложила вместе отработать. Я согласилась. Несколько раз я с ней работала в паре, всё шло замечательно, как по маслу, но долго хорошо не бывает, когда-то бывают проколы, что и произошло с нами. Подробно описывать не стану, скажу я вам довольно таки неприятная ситуация сложилась. Машина набирала скорость, куда мы ехали, я не знала, т.к. мне надели повязку на глаза. Через несколько минут мы были уже на месте, меня грубо выпихнули из машины и велели зайти в дом. Зайдя в дом, я была крайне удивлена. Хорошая мебель. евроремонт, всё как надо, только меня не на отдых сюда привезли. Следом за мной зашли они и тут всё началось. Сейчас пишу и вспоминаю как страшный сон. Издевались как только можно, я для них была не человек, а обыкновенное наркоманское существо, всё происходило как в тумане, в подробностях описывать не стану, т.к. для меня это очень больно, но я думаю и так всё понятно. В четыре часа ночи выкинули как собачонку, избитую, с искалеченной душой. На улице шёл дождь. На этом и закончился тот страшный, навсегда запомнившийся мне день. После всего этого я пыталась покончить жизнь самоубийством, но по воле судьбы я оказалась жива. P.S. Я признаю, только я виновата во всём, здесь только моя вина. Теперь я поняла, какой ценой мне пришлось заплатить за наркотик.
Константин жил со мной в одном дворе в доме напротив моего. Был довольно разносторонним парнем. В течение пяти лет успешно играл в хоккей, ему даже кличку дали "Шайба". Если бы не начал покалываться, а в последствии, как и все, не присел на систему, то имел бы довольно успешную спортивную карьеру. Мы вместе, всей дворовой шатьёй-братьёй с детства росли, общались. Впоследствии также дружно начали покалываться, естественно, все присели. Только, наверное, потому что организм Константина был более предрасположен к накоплению гидроизохинолина, его толерантность росла с невероятной скоростью. Постепенно "Шайба" отошёл от нашей шайки, так как ему нужно было гораздо больше раз уколоться, чем нам. Он начал мутить со всеми нарками без разбора. Как- то раз на движениях встречаю "Шайбу" , он весь на кипеше, на измене. Я спросил: "Костя, что случилось, я тебя не узнаю". На что "Шайба" пояснил мне, что, мол, я задолжал пацанам денег четыреста рублей Алексею и "Немцу", которые были более авторитетными в среде наркоманов. Они его поймали и напрягли. Косте негде было взять денег, и он вспомнил что дед получил пенсию. Решили пойти к нему. Когда "Шайба" зашёл к деду, пацаны его ждали в подъезде. Дед знал, что Костя наркоман и, естественно, в деньгах отказал. "Шайба" оказался в безвыходной ситуации, прекрасно понимая, что если он выйдет без денег, пацаны его порвут. Он попытался оказать на деда давление. Я не знаю точно подробностей, но суть в том, что "Шайба" во время потасовки зарезал деда ножом, забрал пенсию и ушёл. Вскоре уже все наркоманы знали, что "Шайба" в розыске за убийство своего деда, но он по счастливой случайности оставался в бегах. Спустя какой- то промежуток времени от знакомого наркомана я узнал, что на днях его задерживали мусора, и в отделении он увидел такую картину. Забегает в отделение местный нарк "Хорёк", который явно был на кумаре, и заявляет о том, что за пять палок ханки сдаёт место, где в данное время находится "Шайба". После того, как ему их пообещали, он сказал что "Шайба" пришёл к нему свариться и сейчас находится у него…
Андрей был весёлым, жизнерадостным пацаном, который увлекался волейболом, на который мы вместе ходили, и вообще с ним было просто приятно и легко общаться. Мы постоянно, после тренировок, да и не только вместе гуляли. Помню как его старший брат Егор, который работал в ОМОНе, гонял нас, когда узнал, что мы курим сигареты. Мы вместе в возрасте семнадцать лет начали покуривать анашу. Помню, как мы всем утверждали, что анаша - это не наркотик и презирали, всячески опускали всех тех, кто кололся. После девятого класса он переехал в другой микрорайон и мы практически перестали встречаться. Только на тренировках, которые посещали всё реже, а в последствии и вообще перестали ходить. Спустя два года, когда я уже плотно присел на иглу, на "движениях" по наркотической теме мне повстречался Андрей, который уже полностью потерял свою спортивную форму. Из небольшого диалога выяснилось, что он тоже плотно сидит на системе. Несмотря на то, что мы росли в абсолютно разных микрорайонах, у нас были разные круги общения, мы, как и все по наркотической тропе пришли к одному знаменателю. Эта тема опять меня сблизила с Андреем и мы стали время от времени пересекаться и двигаться в поисках наркотика, а именно героина или на худой конец ханки. Вдруг он пропал, не звонил, не заходил. И после трёх месяцев я узнаю, что Андрюху зарезали. Якобы Андрей, за компанию, пришёл на чей-то грамм и ему по случайности воткнули нож под ребро. У меня был шок и я пришёл к выводу, что жизнь - злая вещь. "Выживают сильнейшие", - как гласит закон джунглей. Спустя полгода, на очередном притоне я варился с Серёгой и Митей. Начал разговор за своего одноклассника. Вдруг Митя удивился, услышав такую историю гибели Андрея. Скорее всего, расчувствовавшись после укола, Митя сказал: "Роман, я тебе расскажу по секрету, как было на самом деле, только никому ни слова". А дело было так. Андрей, Митя и ещё какой-то пацан, имени которого Митя не стал говорить, поехали в Карьер к цыганам за ханкой. Купили десять грамм, поехали варить. После того как сварили, все десять грамм и выбрали стопку, чтобы закрошить димедрол, Андрей нечаянно перевернул стопку на палас. Между ними произошла на фоне этого потасовка, в процессе которой тот третий, имени которого я не знаю, воткнул Андрею под ребро нож, которым варили ханку. Андрей умер практически сразу. Вот сколько стоит жизнь наркомана ( по Новосибирским меркам десять грамм стоит триста рублей).
Жили мы в одном доме. Росли, как и все дети, школа, игры во дворе, пока не попробовали алкоголь. Начиналось всё так же, как и у всех алкоголиков. Сначала пробовали из интереса, потом для хорошего настроения, затем для храбрости и потом, чтобы опохмелившись стать нормальными людьми, т.е. чтобы хотя бы войти в нормальное состояние, которое, в конце концов, заканчивалось очередной пьянкой. Короче, начинался замкнутый круг. Я знаю, как хорошо у него складывалась в начале жизнь. Закончив институт, он работал в хорошей должности, на престижном предприятии. Женился, родился у него сын. Но он время от времени заглядывал в рюмку и, в конце концов, жизнь начинала давать трещину. С хорошей должности его попросили, с семьёй начинались передряги. Он пошёл лечиться. Помню, встретились мы с ним, поговорили, он сказал, что подшился на три года. Я завидовал тогда ему. Всё-таки как никак, а он не пил уже несколько месяцев. С семьёй опять начинали складываться нормальные отношения. Прошло несколько лет, и вот однажды мы вновь встретились с ним у магазина. Мы поздоровались, он сказал, что очень болеет с похмелья и я дал ему на бутылку вина. Мы выпили с ним вместе. Я понял, что он нигде не работает, живёт с какой-то женщиной, которая тоже выпивает, что с женой они разошлись. Короче говоря полнейший крах. Прошёл ещё год, за этот год я не брал в рот хмельного, т.к. хожу на группы А.А., но от своей матери я узнал, что мой друг умер от алкоголя, сидя на унитазе. Она рассказала, что в последнее время он ходил по улице с такими глазами, что вот-вот должен умереть, всё время пьяный. Пил он уже в одиночку. И в последний раз когда он пришёл домой с очередной порцией вина, он пошёл в туалет, видимо, открывал бутылку вина в туалете, да так и остался на унитазе, не успев открыть её. Остановилось сердце… Мне стало страшно, такого конца не пожелаешь даже и врагу. Я хочу сказать, что те, кто ещё имеет хоть чуточку здравомыслия и кто не хочет умереть на унитазе, присоединяйтесь к нам, анонимным алкоголикам. Может мы спасёмся от этого смертельного яда сообща, посещая группы А.А.
Все начиналось как обычно: с вечера случайный перепой в какой-то шумной компании, а утром Марк спорол величайшую глупость - опрокинул хрустальный. И понеслось: коньяк, пиво, водка, вино…Суетливо снующие гонцы, званные и не званные гости. Бр-р-р-р. Мороз по коже. Марку вспоминать даже тошно. На третьи сутки Марк остался один. Один на один с хрустальным сто пятьдесят граммовым. Двое суток как Ванька - встанька Марк без устали боролся с алкоголем, упорно уничтожая его, затем выдохся, да и скучно стало. Сутки отвалялся, поплохело. Позвонил наркологу, тоже алкоголику, тот обещал подъехать с седативами и системой. Подъехал. Кроме обещанного захватил и литровку для "более успешного лечения".Систему решили не ставить, но колеса Марк покорно проглотил, правда запил водкой. Минут через десять полегчало, на душе просветлело, за жизнь поговорили и снова выпили. Нарколог вспомнил про клятву Гипократа, прочитал Марку лекцию о вреде алкоголя и необходимости лечения, настаивал на приеме седативов. Горсть таблеток была внушительной и Марка охватило сомнение. Он разлил по рюмкам и неуверенно попытался отказаться от преложенной "закуски".Профессионализм нарколога крайне возмутился, возникла острая дискуссия, подогреваемая алкогольными парами. Страсти разгорались, но вдруг Марк махнул рукой, выпил и поштучно принялся глотать таблетки. Закончив "лечение",громко об этом объявил, и устало откинулся на спинку кресла Под окном кто-то громко посигналил, Марк очнулся. Видимо он немного задремал. Осмотрелся. Жена читала газету, нарколог смотрел телевизор. "О-о-о,а это откуда?!"-Марк вытаращил глаза. За столом сидели гости, и не просто гости! Все круглолицие, узкоглазенькие и с приплюснутыми носами. Гости о чем-то шумно переговаривались. Марк весь напрягся, пытаясь понять увиденное, затем махнул рукой и по срочному решил установить контакт с иноземцами. В том, что эти черномазые из-за бугра, у него не было и тени сомнения. "Бонжур, узкоглазые!"-громко произнес Марк, приподнимаясь. "Привет Марк", - на чистейшем русском произнес один из них, повернувшись в его сторону. Марк так и присел. Ему даже стало неудобно за свои слова. Гости повернулись в его сторону и что-то весело, перебивая друг друга, защебетали в нос. "Они приветствуют вас и в вашем лице всю Россию", - перевел один из них. Грудь Марка мгновенно набухла и округлилась от гордости за великую Русь. Он понтово приподнялся, степенно подошел к столу и неторопливо пожал протянутые ладошки повторяя свое имя. Марк присел и с достоинством повел светскую беседу. Бросил взгляд в сторону и увидел, что жена вытаращила на него глаза. "Не ожидала!"-с гордостью за себя подумал Марк. Предложил выпить, гости не отказались. Выпили по одной, поговорили, снова выпили, затем и на брудершафт. Марк решил перейти на иностранный и заговорил на англо-немецко - французской смеси. Странно, но гости его понимали. И Марка понесло за политику, за дружбу народов и за совместный бизнес. Во всех вопросах они находили взаимопонимание. Марк ехидно посмотрел на жену, у которой от удивления даже приоткрылся рот, подмигнул ей, мол, знай наших. Вскоре Марк устал и извинившись перед гостями, откинулся в кресле. Так под журчание восточной речи и задремал. Сколько времени длился сон, Марк не мог сказать, но когда он открыл глаза гостей в комнате уже не было, жена спала. Марк разбудил ее и стал интересоваться местонахождением гостей, объясняя, что некоторые контракты еще не подписаны. "Отвяжись, никого и не было" - сердито бросила жена. Марк принялся обзванивать все гостиницы города, но всюду был один ответ: "Иностранные делегации на этой неделе в город не приезжали". У Марка родилось подозрение: "Неужели глюки? Глюки, глюки, глюки", -застучало в голове. Марк испугался, дрожащими руками налил полный стакан и…выпил.
Оказывается, противно идти туда, куда очень не хочется, но надо. Но надо не ей, как считала Людмила, а её родной бабке. Бабка, что странно в наше время, была чистокровной дворянкой. Внешность, вкус манеры у неё безупречные; начитанность, умение вести разговор и вместе с тем душевная чёрствость, вопиющая бестактность, эгоизм и себялюбие. Кляла революцию за то, что у неё нет служанок. И вот эта бабка решила, что Людмила злоупотребляет алкоголем. Это её надо лечить от маразма, а не Людмилу от алкоголизма. Правда, и хороший знакомый, опытный, положительный мужчина, у него даже машина есть, называл Людмилу, лаская в лесочке: "Мой маленький Мук с задатками большого алкоголика". Ну да это всё ерунда. И вот теперь бабка заставила её идти в анонимную наркологическую консультацию. Только бы врач была женщина. Стыдно-то как, Господи. Ну что все пристали, лечись, да лечись. Самих всех надо лечить! Так и есть, в кабинете сидел молодой симпатичный мужчина, затемнённые очки, бородка. Людмиле всегда такие нравились. Эх, встретить бы его не здесь. Ну да ладно, это же врач. Людмила с детства уважала и побаивалась учителей и врачей. Он стал разговаривать внимательно и как-то осторожно, чуть ли не ласково. И с Людмилы вдруг спала вся шелуха. Да! Да! Да! Ей действительно надо лечиться, иначе погибель. Ведь всё было, и грязь, и прогулы и отчаяние. Так что не обманывай себя, а доктор такой добрый, он обязательно поможет. И, правда, Сергей Павлович назначил её полноценное лечение и витаминные уколы, и кислородные, естественно, и "антабус". А после того, как медсестра сделает укол, он часто разговаривал с Людмилой. Предложил попробовать бросить курить, но потом они вдвоём курили в его кабинете и говорили, говорили… Как-то Сергей Павлович попытался сделать ей укол в вену, вместо медсестры, но у него ничего не вышло и он сказал: "Это понятно, ведь врачи не могут сделать больно близкому человеку. Бывало, что даже в крайнем случае хирург не мог оперировать родного человека". А как-то Сергей Павлович показывал через микроскоп капельку крови, но она была очень маленькой и Людмила ничего толком не разглядела. Свой-то палец она не дала колоть, а у него что-то плохо шла кровь. Как правильно она сделала, что пошла лечиться! Все её беды останутся позади. Сергей Павлович раскрыл ей истинную жизнь, снял шторы с глаз и раздвинул горизонты бытия. Теперь она будет сильной, умной, как Он. Сергей Павлович был очень внимательным: проверил печень. не увеличена ли, часто прослушивал её сердчишко, даже сделал электрокардиограмму, интересовался её жизнью, родными. И говорил, что ему, как психологу интересно было бы посмотреть в какой обстановке она живёт. А Людмила в то время жила с бабкой, которой приспичило лечь в больницу на обследование. И она говорила, что в квартире красиво, но что она бы обставила и украсила её ещё лучше. И вот в конце лечения после работы Сергея Павловича они вместе поехали к ней домой. Они сидели в очень уютненькой кухонке, Людмила распиналась с угощением. Сергей Павлович достал бутылку коньяка, налил себе, ей. "Мне же нельзя, Сергей Павлович!" - удивилась Людмила. - Ничего, Людочка, со мной тебе можно всё". Ведь это он будет с ней. Будет направлять и поддерживать её, оберегать от дурного, всегда, всегда… И раз он сказал, Людмила выпила.. "Посмотрись Людочка в зеркало, у тебя на щечках красные пятна, типичная реакция на алкоголь после лечения. Это так называемые "крылья бабочки". Он оставил счастливую Людмилу лишь утром. Она ждала его четыре дня, ведь обещал прийти и не оставлять. Неужели с ним что-то случилось? Нет! Только бы у него всё было хорошо. После работы она бежала в консультацию, твердя про себя: "только бы он был на месте, только бы он был на месте". Он был на месте. И опять был внимательным и предупредительным, только чуть отстранённым. сказал, что лечение закончено и она может спокойно и плодотворно продолжать жить. И это всё! Как же так! Зачем так! Не надо так! Ах дура, ну зачем же она это сделала, ведь не нужна была ей эта ночь. Ну пусть бы Сергей Павлович позволил иногда приходить к нему, пусть бы поговорил, порасспрашивал. А теперь!.. Тварь она и гадина. Он понял что она очень плохая и отказал в своей поддержке и участии… Так ей и надо, сама виновата. Ну что же, главное, вылечил. Людмила отрешённо брела по улице, и перед ней распростёрлись все круги алкогольного ада. А в это время коллега говорил Сергею Павловичу: "Слушай, а ведь девчонка-то влюбилась в тебя". "Да брось ты, - отвечал Сергей Павлович, - что я алкоголиков не знаю, у них атрофированы все чувства".
Здравствуйте люди! Меня зовут Наталья и очень-очень скоро, всего через двадцать пять дней, мне исполнится тридцать семь лет. Это много или мало - трудно сказать, но оттого, что произошло со мной за последние дни, мне хочется повторять и повторять крылатую фразу "И в тридцать семь лет жизнь только начинается" Сейчас 6.00 утра, но мне не спится и это здорово. Я только, что проснулась и чувства радости и покоя, уверенности и тепла опять со мной. Я уже несколько дней искала точное определение этому состоянию своей души. Вчера кажется, нашла - это маленький, чудесный райский садик. Пусть пока он ещё и не очень большой, но я уверена, что он будет расти и расти. Я помню начало, когда в душе начал распускаться единственный нежный и хрупкий цветок. Я замирала от восторга и страха за него, боясь, что прежние разочарования и прежняя "я" погубим его, но теперь мне не страшно. Я, как заботливый садовник, умудренный опытом и обретенный новыми знаниями, возделываю этот божественный уголок. Боже, благодарю тебя. Я склоняю колени перед Тобой и благодарю Тебя за ту безмерную любовь, которой наделил ты меня! Уже сейчас мне хочется дарить людям цветы своего сада, частичку Божественного света, который увидела я. Мне очень хочется, чтобы всем людям рядом со мной стало тепло. Я обрела покой, когда ощутила направляющую руку Господа нашего. Теперь я знаю, для чего я здесь.
Господи, пишет Тебе грешный раб твой Борис. Господи, я прошу прощение перед Тобой за то, что так долго я нес в своем сердце злобу и ненависть к людям, за то, что не давал Твоему добру войти в мою душу и сердце. Прости за то, что я приносил людям страдание и несчастье, за то, что позволял себе вслух говорить о неверии в Твое существование. Прости за то, что до сих пор я полностью не смог принять Твоё слово в своем сердце и за мои пригрешения сейчас. Господи, я прошу у Тебя лишь простить меня и дать мне слово свое, для того, чтобы я знал куда мне идти по жизни, а сил для этой светлой дороги Ты мне дал уже достаточно. Господи, я благодарен Тебе за тот шанс, что Ты мне дал, за то снисхождение и любовь, которую Ты ко мне проявил. Спасибо Тебе за то, что Ты указал мне на мои ошибки и дал понять, что так жить нельзя. Благодарю Тебя Господи за ту любовь, которая проросла в моей душе. За душевный покой и здравомыслие, что Ты мне вернул. Спасибо за то, что вокруг меня такие добрые люди, за то, что Ты указал им путь. Благодарю Тебя за жизнь, Господи.
В исповедях многих наших резидентов звучат слова: "Анонимные алкоголики" (АА), "Анонимные наркоманы" (АН), "работа по Программе", "Программа Двенадцати шагов" и т.д. Возможно, читатели не вполне отчетливо представляют о чем идет речь. В середине тридцатых годов алкоголизм в США принял характер национального бедствия. Люди, страдающие и умиравшие от него, убедились, что традиционные обращения к врачам, психиатрам, психологам не ведут к успеху. И тогда эти люди решили объединиться в организацию, в которой они помогали бы себе сами. Организацию назвали "Анонимные алкоголики" С 1935 года в США, а затем и во всем мире появились группы АА, в дальнейшем - группы "Анонимные наркоманов". Члены АА (АН) обнаружили метод, позволивший им бросить пагубные пристрастия и вернуться к нормальной жизни. Исходный тезис АА(АН) - алкоголизм (наркомания) есть болезнь, более того, болезнь неизлечимая. Этот факт необходимо признать, его надо понять, и, как и при многих иных болезнях, ввести внутренний запрет на употребление определенного набора продуктов (например, при диабете - углеводы, при подагре - щавель, при заболеваниях почек - острая пища и т.п.). Член АА (АН) понимает, что именно в его собственной власти решение гамлетовского вопроса "быть или не быть" в его предельной формулировке - жить или не жить. Он болен, и чтобы не умереть от болезни надо потребовать от самого себя выполнения ряда условий-ограничений, но результатов он достигнет лишь последовательно пройдя те двенадцать шагов, которые составляют программу. Вот эти Шаги, та концентрированная программа, которую предстоит принять и выполнить больному.
